Разрушительница проклятий

Струйка страха пробежала между лопатками, в груди все сжалось, но она собралась с духом, чтобы продолжить.

– Это ничего бы не изменило, Ашерон. Живой или мертвый, он всегда будет жить в моих кошмарах.

– Нет, если я вмешаюсь. – он положил свою массивную руку ей на бедро и кивнул, чтобы она продолжала.

– После того, как я сбежала, – Хейвен старалась говорить громче, чтобы казаться сильной, – только Богиня знает, как долго я скиталась по Руинам, с трудом выживая там. Мое тело жило по привычке. Внутри… внутри я была мертва. Дамиус сломал меня, и хотя я сбежала, он незримо преследовал меня, стал моим нескончаемым кошмаром.

Голос дрогнул. Уже давно эти воспоминания не вызывали у нее слезы, но стоило заговорить о прошлом с Ашероном, и у кошмаров появилась новая жизнь.

Ашерон молчал и лишь сжимал пальцами ее талию. Он дал Хейвен время собраться с мыслями. Найти в себе силы для признаний.

Чтобы успокоиться, она сделала два вдоха полной грудью и продолжила.

– И вот однажды я собирала ягоды в лесу и нашла немного белого змеиного корня. Недолго думая, я набрала воды из ручья и заварила в ней листья, а затем дождалась наступления темноты, чтобы выпить яд.

Она умолкла, ощутив, как руки Ашерона сжали ее, и он скрипнул зубами.

– Продолжай, – приказал он ровным голосом.

– Я до сих пор помню, как горький ядовитый пар обжигал губы, когда я готовилась выпить настойку, как покалывало во рту и щипало глаза. Как раз в тот момент, когда я поднесла чашу к губам, по небу пронеслась звезда. Внезапно, несмотря на то что у меня не осталось никаких воспоминаний о родном доме и прежней жизни, я будто наяву услышала голос матери, рассказывающий историю Богини Фрейи. Как Один и Ноктисы заточили ее в Преисподнюю после Войны Богов, но вместо того, чтобы вечно жить во тьме, она возродилась. Первым делом она отправила свое сердце в небо, чтобы оно каждый день поднималось и опускалось и приносило нам свет. Затем рассеяла свою магию по небесам, чтобы даже в темноте мы помнили о ее любви к нам. И каждый раз, когда кто-то видит падение звезды, это означает, что Фрейя напоминает ему об этой любви.

Хейвен сделала паузу, успокаивая эмоции, которые сдавили ей горло. Даже сейчас она слышала прекрасный голос матери, рассказывающей эту историю.

– Тогда я поняла, что у Богини есть на меня планы. Поэтому не стала пить яд, обрезала волосы тупым кинжалом и возродилась так же, как она.

Прерывистое дыхание Ашерона обжигало лицо, когда он провел большим пальцем по ее щекам, вытирая невидимые слезы.

Затем он приподнялся на локтях и накрыл их обоих с головой своим тяжелым плащом. У Хейвен перехватило дыхание, когда она почувствовала, как Ашерон спускается вниз по ее телу. Подцепив ногтем пояс ее штанов, он расстегнул их, и ее живот задрожал. Хейвен приподняла бедра, чтобы Ашерон мог снять с нее штаны, и почувствовала, как прохладный воздух пощипывает ее обнаженные ноги.

Сердце пропустило несколько неровных ударов, ничего не происходило, и Хейвен лежала в темноте, сгорая от предвкушения. Но затем большие руки Ашерона скользнули под лодыжку, и он немного приподнял ее ногу.

Его губы нежно прижались к чувствительному местечку пониже колена, и Хейвен ахнула от этого ощущения, одновременно приятного и возбуждающего.

Она попыталась пошевелить ногой, но Ашерон крепко держал ее, пока его губы скользили вверх по внутренней стороне бедра, каким-то образом находя самые чувствительные участки ее тела. Волны жара накатывали на Хейвен, и она отдалась ощущениям, которые дарили губы, ласкающие кожу. Ее ничто не смущало, даже собственные ступни, огрубевшие за дни путешествий.

Хейвен начала выгибать спину, и рука Ашерона прижалась к ее животу, а другая – обхватила сзади, когда он притянул ее к себе. Его губы нашли ее живот, и Хейвен вскрикнула, пытаясь вырваться, но он удержал ее на месте.

Огонь пожирал ее кожу, кости, костный мозг, пока магия не заструилась по венам, Хейвен пришлось приложить усилия, чтобы сдержать ее.

Спаси ее Богиня, она хотела не только его губы! Она хотела его всего. Целиком и полностью.

Впереди ее ждала битва, а вскоре – и холодный сон смерти.

Но из-за ожидавшей их резни и неопределенности Хейвен нуждалась в том, чтобы открыть для себя восхитительную истину слияния двух душ самым интимным способом из всех возможных.

Она хотела ощутить Ашерона внутри себя.

– Пожалуйста! – взмолилась Хейвен.

Она почувствовала, как он замер прямо над ложбинкой между ее грудей. Затем провел губами по шее, слегка царапая зубами ключицу.

– Это моя любимая часть твоего тела, – выдохнул Ашерон и провел двумя пальцами по ее горлу. Хейвен моргнула, когда он откинул одеяло, открывая ее тело лунному свету. – Ты не представляешь, сколько раз я любовался изгибом твоей трепещущей шеи, когда ты смеялась или делала какое-нибудь едкое замечание в мой адрес.

Хейвен открыла рот, чтобы извиниться, но Ашерон прижал пальцы к ее губам.