Разреженный воздух

На часах было 14:22, когда из-за угла в двух кварталах от меня выскользнул стальной серо-зеленый краулер-лимузин. Он остался на ползучей полосе, прокрался вверх по улице в мою сторону и остановился прямо передо мной. Рис проверила спецификации, не дожидаясь моей просьбы, – бронированный «Бугатти Маринер 420» или очень хорошая подделка. Напряжение в мышцах спало – подделка или нет, но этот краулер был очень дорогой игрушкой. Кто бы там ни сидел, если бы они захотели избавиться от меня, то скорее отправили бы снайпера на девяностый этаж здания управления минеральными ресурсами. Эти люди действительно явились поговорить.

Люк лимузина треснул и опустился на ширину ладони. На меня уставилось встревоженное лицо клерка. Небритый пару дней как подбородок, покрасневшие от бессонницы глаза спрятаны за уродливо-функциональными рамками гарнитуры. Похоже, в эти дни мало кто мог похвастаться здоровым сном.

– Хакан Вейл?

– Во плоти. Ты не отсканировал меня, пока подъезжал?

– Каков был ваш гонорар?

– Не думаю, что мы успели это обсудить.

Его голос стал резким.

– Сколько тебе заплатили за то, чтобы ты сюда пришел?

– Шестьсот в местной валюте.

Люк плавно опустился до уровня пола.

– Хорошо, садись.

Я пригнулся и забрался в плюшевый интерьер салона. Типичный клерк жестом пригласил меня сесть рядом с ним, лицом к задней части краулера.

– Он вооружен, – бесцветным тоном сообщил он.

Кто-то фыркнул, словно ему рассказали безвкусную шутку. Я сел, оглядел двух других пассажиров. Скользнул взглядом по женщине и постарался скрыть внезапное учащение пульса, когда увидел сидящего рядом с ней худощавого мужчину с грубыми чертами лица. Но я достаточно дружелюбно кивнул ему и поглубже устроился в шикарной обивке лимузина. Проявил вежливость и сделал прозрачными линзы гарнитуры, чтобы он мог встретиться со мной взглядом. Люк закрылся, и мы тронулись с места так плавно, что я едва это почувствовал.

– Я мог бы проехать так до самого центра, – сказал я. – Комиссар.

Он мрачно уставился на меня.

– Итак, ты – Вейл. Симпатичные у тебя кольца.

Не похоже, чтобы он рассчитывал на ответ. Я молча ждал, пока Питер Сакарян переглядывался с сидящей рядом с ним женщиной. Молчание затягивалось.

– Вейл, – наконец произнесла женщина. – Это не настоящее твое имя, не так ли?

– На этой планете – настоящее.

Она явно была с Земли – та же мышечная масса в конечностях и телосложении, что я заметил на Мэдисон Мадекве, пара таких же татуировок КОЛИН, более заметных на фоне светлой кожи. Изящные черты лица, которые могли быть как настоящими, так и результатом хирургии, внимательные темные глаза за непримечательной гарнитурой в легированной оправе. Короткие волосы зачесаны поперек – в свое время такую прическу называли пилотским роллом – строгие светлые тона с резко различимыми прожилками фиолетового, расходящимися вдоль левой скулы и над бровью. Эта штука с Кандинским начинала входить в моду. Я прикинул, что ей было лет пятьдесят по земному исчислению.

Сакарян заметил, что я ее изучаю. Фыркнул.

– Это суперинтендант службы безопасности аудита Астрид Гаскелл из Земного надзора КОЛИН. И поскольку ты знаешь, кто я такой, думаю, мы можем начать. Сколько Малхолланд тебе платит?

Я замаскировал реакцию за невежливой ухмылкой.

– Я не могу обсуждать с тобой своих клиентов, Питер. И ты это знаешь.

– Значит, ты признаешь, что работаешь на него? – встряла Гаскелл.

– Этого я не говорил.

– Ты работаешь на него?

Я слабо ухмыльнулся ей.

– Тебе заплатили, – резко сказал Сакарян. – Я бы сказал, довольно неплохо для вышедшего в тираж бывшего корпоративного силовика. Если ты хочешь сохранить эти деньги, тебе лучше начать отвечать на наши вопросы.

– Вы заплатили мне за то, чтобы я пришел, я так и поступил и выслушал вас, что я все еще делаю. Никто ничего не говорил о моем списке клиентов. Этой информацией я никогда и ни с кем не делюсь. – Я сделал паузу, переводя взгляд с одного на другую и обратно. – Точно так же, как я никому другому не расскажу о нашей милой беседе. Вот что вы приобрели за свои шестьсот маринов. Итак, что еще я могу для вас сделать?

Комиссар ощетинился. Он был не маленький парень. В этом большом и худощавом теле скрывалось много крепких мышц, и он не позволил им обвиснуть с возрастом и положением, как это сделал Малхолланд. Сакарян заработал свой статус тяжелым путем. Он очень долго работал маршалом Нагорья, получил с полдюжины наград и не меньшее количество раз был ранен при исполнении служебных обязанностей, прежде чем ветер народного признания унес его обратно в Разлом, где он возглавил отдел расследования убийств в департаменте полиции метрополии. Его темный взгляд повидал все, его грубые черты лица испещряли борозды воспоминаний. Когда он злился, вы сразу это понимали.

– Ты дурак, Вейл. Думаешь, Чакана защитит тебя, когда разразится эта буря? Думаешь, она хотя бы попытается?

– А что, нас ждут серьезные осадки? Ты говоришь как те придурки из «Партикл Слэм».

Сакарян издал горловой звук. Астрид Гаскелл предостерегающе вскинула руку.