Разреженный воздух

Итак, Тесс налила мне еще выпить, я дал Хольмстрему свой список имен и прочую информацию, и он ушел. Точнее, остался маячить рядом и принялся рассеянно трепаться со мной о недавних успехах клуба, об аудите КОЛИН и о том дерьме, в котором скорее всего оказался Малхолланд, когда все начало рушиться, о Гравий Родригес и о разнице между настоящей настенной крысой и кем-то, кто лишь притворяется ради новостных сводок; потом речь зашла о каких-то новостях, которые я не успел узнать с тех пор, как проснулся. Если вы плохо знали Ханну, то подумали бы, что сейчас все свое внимание он уделяет исключительно вам.

Но я его хорошо знал. И понимал, что означают эти слегка потускневшие глаза. Понимал, что разговариваю с подпрограммой.

Там, на Земле, Ханну, скорее всего, оказался бы вне закона. Земляне не очень любят, когда демобилизованный флотский персонал выходит за дверь с подключенным боевым искином. Чтобы этого не случилось, там действует несколько довольно строгих протоколов разделения. Однако здесь, на Высоком Рубеже, система дает слабину – грубый корпоративный динамизм соседствует с невмешательством, граничащим с обезьяньим любопытством, и вот оно куда меньше заинтересовано в соблюдении протоколов и куда больше в том, чтобы выяснить, какие процессы творятся в неисследованных глубинах за пределами регулирования. При благоприятных обстоятельствах, и Пачамама знает, насколько упорно я трудился и проливал кровь, чтобы создать для него такие обстоятельства, таким парням, как Ханну Хольмстрем, подмигивают, кивают с той стороны ворот и, как правило, оставляют в покое. А если они внезапно перейдут дорогу не тому корпорату, на улицах существует достаточно способов возмещения ущерба, которыми означенный корпорат может воспользоваться.

Если же они причинят ущерб обычным гражданам, что ж, такова жизнь на Марсе. Смиритесь с этим.

– По-моему, это похоже на обычный гроквиллский хаос, – сказал Ханну, вынырнув из поисков. – Смотри, кучка полубезумных головорезов из округа Шельфа ведет дела через местную мэрию и свою собственную подружку-мэра. Кто бы мог поверить в такое здесь, на передовой Высокого Рубежа?

Я подавил усмешку.

– Эй, Марс открыт для бизнеса, разве не так?

– Это, безусловно, так. И городская мафия Колыбель-Сити не исключение. Я засек несколько дебильных соглашений с familias andinas, откаты местной полиции, чтобы все было тихо-мирно, и прочие подобные вещи. Твой Паблито Торрес, безработный, заскакивает туда, чтобы встретиться с бывшей возлюбленной и посмотреть, не выпадет ли ему перепихон во имя старых времен…

– Ты про Нину Учариму?

– Про нее, родную. У нее с Торресом долгая история. В досье они прилипли друг к другу, словно салфетки на полу кабинки для приватных танцев. Но мне кажется, Торрес отправился туда не только ради ностальгической ебли. Отследив паттерны его поведения, я бы сказал, что ему удалось использовать свои отношения с Ниной для знакомства с ее высокопоставленными приятелями в ОПГ. Связи с ними датируются более поздним числом, чем с ней. Возможно именно к ним он и стремился все это время. О, и ты был прав насчет этого Декейтера, ты действительно его знаешь. Это тот самый парень, с которым ты тогда работал в соблюдении контрактов.

Я поморщился при воспоминании.

– Он все еще в СК?

– Насколько могу судить, нет. Похоже, за это время он довольно неплохо себя зарекомендовал. В последнее время приобрел немало предметов роскоши, в том числе несколько марстеховских изделий прошлого сезона. Сейчас живет в отеле на главной улице. «Крокус Люкс». – Хольмстрем торжественно моргнул своими узкими радужными глазами. – Очень стильное место.

– А Тензин Таманг?

Он покачал головой.

– Нет, я искал ссылки на тебя в общем потоке, затем сделал резервную копию и поискал еще и с твоей стороны. Я почти уверен, что того Таманга, о котором ты говоришь, пару лет назад зарезали в Берроузе. И об этом ты не знал.

– В принципе сходится. У него там жила семья, и он частенько говорил, что хочет к ней вернуться. – Я почувствовал огромное облегчение. Чем меньше будет связей с прошлой историей, тем лучше сложится эта. – А как насчет остальных? Думаешь, алиби Учаримы выдерживает критику?

– Поехала с ним на такси в поля для горячего секса, потеряла в наркотическом тумане и уехала домой? Звучит как стандартный субботний вечер в Гроквилле, разве не так?

– Не то слово.

Танцующая пара на другом конце зала зашевелилась, словно услышала нас. Они разделились и еще мгновение держались друг за друга на расстоянии вытянутой руки. Затем оба рассмеялись – печальное, манерное веселье, доносящееся из изогнутых вниз ртов.

Мне показалось, будто я услышал слова мужчины:

– О боже. О боже, о боже.

Женщина повернулась в нашу сторону. Захватывающая дух естественная красота или очень хорошая ее имитация, немного размытая химическими веществами и отсутствием сна. Едва ли ей было больше тринадцати или четырнадцати лет, марсианских, само собой. Она улыбнулась, но не мне, и, слегка запинаясь, произнесла:

– Привет, Ханну.