Разрешите влюбиться

Доставая ручку и тетрадь, я продолжала слышать долетающие до меня обрывки фраз.

— С ума сойти! Она пришла, а он там с этой. Да-да, ну, как ее? Кузиной, ага!

— Что? Голые? Да-а ла-а-адно!

— Никто не знает. Может, просто целовались? Рогова не распространялась насчет подробностей. Мне самой интересно.

Но внезапно голоса стихли, и причиной тому было появление в аудитории Лиды. Она высоко задрала нос (что было для нее обыкновенным) и решительно, а главное — молча, прошагала к своему месту (что уже было удивительно и даже странно). Шепот больше не слышался. Все потихоньку расходились по своим местам, но, так как преподаватель еще не явился, я рискнула обернуться и посмотреть на нее.

Лида буравила взглядом стол. Сложив руки на груди, делала вид, что ей и дела ни до кого нет. Одна из ее подруг не выдержала и подсела ближе.

— Лид, ты слышала?

— Слышала! — Резко взвизгнула она и отвернулась.

— Ладно, прости. — Девушка отсела, оставив ее в покое.

Я нашла глазами Рогову. Девушка с грустным лицом разглядывала свои ногти. Похоже, ей тоже не особо хотелось ни с кем общаться.

— Ты что-то знаешь об этом? — Я повернулась к Оле.

Еремеева вздохнула и почесала лоб.

— Я… Э… Да, но не хотела тебе говорить.

— Это связано с Ромой?

— Ага.

— Говори уже.

— Я только сегодня узнала. Честно. — Подруга склонила голову набок и виновато взглянула на меня. — Но если бы узнала вчера, то все равно бы тебе не сказала.

— Что? Говори уже.

— Только не расстраивайся. Рогова вчера застала Гая с Юлей Кузиной. Помнишь такую? Девушка-качок. Стероидная фитнес-бикини. Ну, такая, с плечами, как у Шварца, и с талией балерины.

Мое сердце дернулось, облившись кровью, и по венам растеклась жгучая ревность.

— Значит, началось.

— Да, все по плану. — Оля тронула мою руку. — Похоже, он не отступился. Забудь уже этого козла.

— Ну, и удачи ему. — Прошептала я осипшим от обиды голосом.

И дыхание вдруг оборвалось.

Внимание привлек знакомый смех в коридоре. Это был Рома. Точнее, его альтер эго — Гай. В тонком бежевом свитере, надетом на темно-серую рубашку, в модных отглаженных брюках, сияющих туфлях, с безупречной прической и неизменной, легкомысленной белозубой улыбкой обольстителя.

— Конечно, зайка, — усмехнулся он, пропуская вперед свою спутницу, обладательницу крепкой накаченной фигуры и золотистого загара.

А потом также весело и непринужденно шлепнул ладонью по ее объемной попке.

— Ай, — подпрыгнула она и покраснела.

— Гаевский, только не на моих лекциях, умоляю. — Покачал головой идущий позади него профессор.

— Разумеется, — поднял руки Гай, смеясь. — Больше не буду.

Девушка зарделась и ускорила шаг. Ей было неловко от всеобщего внимания и явно хотелось скорее спрятаться где-нибудь на последнем ряду. А вот ее парень совершенно не смущался. Коротким взмахом руки поздоровался с друзьями, остановился, закинул в рот жвачку и затем уверенной походкой направился к проходу между рядов.

Я поспешила отвернуться.

Мне не хотелось здороваться с этим придурком. И уж точно не хотелось видеть его лицо, еще не пришедшее до конца в форму после полученных побоев. И его наглый взгляд. И запах… О, этот запах… Когда я уже перестану блаженно прикрывать глаза, вдыхая его?

От тонких свежих ноток и едва ощутимой пряности в носу предательски защекотало.

— Пчи-и… — Тихо, как мышка, в ладошку чихнула я.

Шмыгнула носом и поняла, что больше не слышу его шагов.

— Будь здорова, — раздалось над ухом. И уже шепотом: — Ёжка.

По спине разбежались волны прохлады.

— Спасибо, — произнесла едва слышно, закрываясь от него волосами и втягивая шею в плечи.

— О, привет! Привет. Как жизнь? — Продолжил он здороваться с приятелями, поднимаясь вверх по рядам.

— Гаевский, я уже начинаю лекцию. Ты закончил? — Проговорил профессор, протирая очки.

— Да. Конечно. Можете начинать. — С усмешкой ответил Гай.

Кто-то рассмеялся. Преподаватель лишь устало вздохнул.

28

— Нет мне до него никакого дела!

Надеюсь, прозвучало правдоподобно. Я сказала это, отвернувшись к стене и с серьезным видом роясь в собственной сумке. В душной женской раздевалке спортивного зала никого, кроме нас троих, не осталось.

— Тебе плевать, что он обжимается с половиной девчонок нашего курса?

Сарафан никак не хотел влезать в самое большое отделение сумки. Пришлось расправить его и повесить на крючок.

— Плевать.

Занятия спортом, где все соревновались в физической выносливости, никогда не доставляли мне ничего, кроме неудобства. Если бы была возможность, я бы лучше заменила их двумя часами экономических или математических дисциплин. Наверное, популярные девочки чувствовали себя примерно так же, как я на физ-ре, когда писали итоговые работы по высшей математике — пыхтели, нервничали и покрывались потом.