Разоблачение Клаудии

– Он прав, – пожал плечами Стекман. – Не могу утверждать, что [в противном случае] дело никогда не решилось бы. Была вероятность, что Делайн Левингдон – единственный человек, способный вывести нас на преступников, – рано или поздно снова обратилась бы в полицию округа или города. Хотя если бы не она и не жадность Гэри Левингдона, Убийцы с двадцать вторым калибром вполне могли бы до сих пор оставаться на свободе.

– Это-то меня и смущает, – заговорил я. – Как такое вообще возможно? На первый взгляд «Убийцы» особым умом не отличаются. На убийства они шли без особой осторожности. Как им удавалось так долго водить полицию за нос?

Стекман посмотрел мне прямо в глаза и покачал головой.

– Ими руководил человек куда более сообразительный. У Делайн прекрасная смекалка. Да и Таддеус был умнее Гэри, когда запрещал тому брать у жертв личные вещи, которые могли бы вывести на их след. Делайн боялась, что ее свяжут с банковскими картами Энника, значит, она знала, откуда они взялись. И была уверена, что ее могут обвинить в соучастии… В самом начале допроса она случайно проболталась, что больше года консультируется у адвоката. И этому адвокату было известно, кто такие Убийцы с двадцать вторым калибром на самом деле. Расколоть Делайн я не смог, поэтому ему не пришлось самому выходить на сцену. Разве что косвенно – он строго проинструктировал ее, что можно говорить полиции, а что нельзя. Видимо, на тот случай, если она вдруг попадется. «У тебя есть такие-то права. Прежде чем сказать хоть слово, требуй сделку». И отыграла она свою партию блестяще. Будто каждый день репетировала.

– Что за адвокат?

– Делайн не называла его по имени, хотя я во всех красках расписывал, как сильно она влипла. Я понимал, что полномочий заключать сделку у меня нет, но куда важнее было узнать наконец, кто виноват в преступлениях, поэтому я поставил на карту свою карьеру и репутацию. Если бы прокурор позднее взбрыкнул, мне пришлось бы туго. Что ж, я был готов к тому, что меня сожрут живьем. Но у них ничего не вышло. А Делайн до сих пор не могут предъявить ни одно серьезное обвинение. Только ту мелочь, с которой ее взяли…

Я спросил снова:

– Так вам известно имя адвоката, с которым она консультировалась?

– Да, но называть его я не стану.

– Кажется, я знаю, кто это.

– Возможно.

Мы поговорили еще немного, а напоследок я рискнул задать один деликатный вопрос:

– Почему вы больше не работаете в отделе убийств? Что вы забыли в полиции нравов?

Стекман лишь пожал плечами, явно не желая это обсуждать. Но когда мы вышли на улицу и диктофон был выключен, он сказал, что его перевели ради прикрытия – из-за расследования убийства, другого, не того, которым я занимался. Впервые в его голосе прозвучала горечь.

– Как вам новое место службы?

– Такое чувство, будто карьера пошла под откос.

– Как думаете, в отдел убийств вы еще вернетесь?

– Жду не дождусь этого дня…

Стекман сел в свою машину, я зашагал к своей, и вдруг он меня окликнул:

– Вы же знаете, что оба пистолета двадцать второго калибра – и «люгер» Таддеуса и «ругер» Гэри – хотели повесить в участке как трофеи? Начальство подумывало даже собрать коллекцию оружия, отметившегося в самых прославленных преступлениях, и устроить эдакий музей.

– И чем закончилось дело?

Стекман пожал плечами и повернул ключ в замке зажигания.

– Видимо, интерес пропал.

На этом мы расстались.

Глава тринадцатая

1

Спустя несколько недель, когда я уже отчаялся чего-то добиться от Клаудии, она вдруг заявила:

– Духи говорят, что должна в вас верить.

– Ясно. Я им весьма признателен.

– Дэн, я серьезно. Они говорят, что вы не сделаете мне ничего дурного и меня из-за вашей книги не отправят в тюрьму.

– Это я вам твержу уже больше года.

– И я вам откроюсь. Обязательно. Эта книга для меня очень важна.

Клаудия ждала, что я отвечу, но я молчал, не рискуя подобрать слова.

Она вдумчиво разглядывала мое лицо, словно ища в нем подсказки.

– Я знаю, вам нелегко поверить, но я превосходная актриса. Мы, актрисы, собираем воедино все детали происходящего, а потом даем представление. Вот откуда подробности в моем признании. Когда Дено Политиса арестовали, его много допрашивали. Потом он рассказал нам с Бобби все, что узнал про дом, про убитых и про улики. А я, услышав его рассказ, решила, что это он убил Микки и Крисси – из ревности.

– Клаудия, я ведь слышал запись вашего признания, в это трудно поверить…

Она схватила меня за руку, обрывая на полуслове.

– Я не договорила! Это не все. Вы не знаете, но после того как нашли тела, по улицам поползли слухи. Люди обсуждали, как выглядело место преступления. Когда Говард Чемп меня допрашивал, он подсказывал и давал советы, и его слова наложились на историю Дено. Я слепила себе фантазию: что, мол, я и есть убийца. Дэн, вы же знаете, я в принципе неспособна поднять на человека руку. Даже мухи не обижу.

Я согласился, что убийца из нее неважнецкий, но все эти байки я уже слышал и прежде, поэтому не купился.

– Хорошо. Давайте я поговорю с Дено.