Разоблачение Клаудии

Элси Мэй добавила, что ее вызвали для дачи показаний перед судом присяжных, и она рассказала им о том, как они с Дено бывали в гостях у Новатни с Клаудией, и Политис во всех подробностях пересказывал им слухи, ходившие по улицам.

– Я сто раз потом говорила Дено, что твердила присяжным о его невиновности. Боюсь, он мне так и не поверил…

В этот момент разговор прервался: распахнулась дверь, и в дом вошел рослый мускулистый мужчина с рыжими волосами в джинсах и свитере, заляпанном машинным маслом. Он смерил нас хмурым взглядом, затем покосился на кофейный столик, где стоял включенный диктофон, и темные глаза под тяжелыми веками вконец почернели, уставившись на меня с явной угрозой.

– Я только воды попью, – бросил он, направляясь на кухню.

Еще до того, как Элси Мэй в страхе прошептала: «Это он!», я понял, что ноги, торчащие из-под машины во дворе, и впрямь принадлежали Дено Политису.

Когда он возвращался через гостиную, я решил признаться, кто я такой и что здесь делаю. Я встал, а он уставился на меня голодным львом. В голову полезли дурацкие сравнения со святым Даниилом, угодившим в львиное логово.

– Я профессор Киз, – представился я, прикрываясь регалиями на манер щита и стараясь не замечать, как колотится сердце.

Политис с немым вопросом перевел взгляд на Элси Мэй.

– Я пишу книгу про Клаудию Яско, – продолжил я. – И…

В его глазах тут же появилось презрение, и Дено с громким «Ха!» вышел, хлопнув дверью.

– Простите, что так получилось… – залепетала Элси Мэй. – Я и знать не знала, что он… Он если и приезжает чинить мне машину, то не раньше восьми…

– Как думаете, он рассердился? – я нервно хохотнул. – Не хотелось бы его злить.

Она покачала головой.

– Он просто не хочет с вами разговаривать. Я же говорила, он очень упрямый.

Я решил, что на этом пора откланяться. Завершил интервью, собрал свои бумаги, диктофон и принялся прощаться.

– Вам за это ничего не будет? – спросил я.

Элси Мэй пожала плечами.

– Обращайтесь, если надо.

Когда я вышел, из-под машины по-прежнему торчали ноги. Я зашагал к своему автомобилю, припаркованному рядом, положил в багажник сумку с диктофоном и постоял немного, обдумывая, как теперь быть. Если я хочу все-таки взять интервью у Политиса, другого шанса может и не выпасть. Это глупо, безрассудно, да и просто опасно, но я обязан хотя бы попытаться.

Я встал возле машины с полуразобранным двигателем на колени, наклонился и крикнул:

– Дено, послушайте. Если хотите рассказать свою версию событий, чтобы люди знали, что вы тогда пережили, я был бы рад ее выслушать.

Он выбрался из-под машины, вытащил из кармана тряпку и принялся оттирать масло с рук.

Торопливо, пока он не опомнился, я заговорил:

– После сегодняшнего дня я больше не стану вас искать. Но если вы решите рассказать миру правду о том, что тогда случилось – не только версию Клаудии или детектива Чемпа, – то обещаю, что обязательно включу вашу историю в книгу. Раз Бобби Новатни умер, вы теперь единственный, кто способен прояснить, что тогда творилось у Клаудии в голове.

– Его звали Рэй, – буркнул он.

– Что, простите?

– Рэй – второе имя Бобби Новатни. Близкие так его называли.

– Ясно…

– Вы записываете? – спросил Дено.

Я похлопал себя по груди.

– Нет. Диктофон остался в машине.

– Ну если я и вздумаю с вами поговорить, то не ради себя.

– Само собой…

– Потому что никто не знает того, что известно мне.

К моему удивлению, Политис принялся торопливо рассказывать о том, как за ним гнались в ночь ареста и нарочно слепили фарами, ожидая, что он сорвется и будет повод его пристрелить. Выходило, что это Клаудия виновата в смерти Рэя. Политис говорил очень оживленно и эмоционально, минуты три. Угрюмый на вид и неразговорчивый человек, много лет хранивший молчание, теперь и впрямь хотел излить душу.

– Вашу версию событий тоже надо озвучить, – повторил я. – Пусть люди знают…

– На людей мне плевать, пусть думают, что хотят.

– Конечно…

– У вас есть карточка?

– Простите?

– Ну, визитка. С вашим именем и номером телефона.

Я порылся в бумажнике и достал визитку.

– Дено, как я уже говорил, звонить вам или еще каким-то образом надоедать я не буду. Но если вдруг захотите поговорить, звоните мне в любое время.

– Я проверю, кто вы такой, – предупредил тот.

– Да, разумеется. И не забудьте – если надумаете, обязательно позвоните.

Я сел в машину и рванул с места. Кровь бурлила от адреналина. Может, стоило пригласить его пропустить по стаканчику в ближайший бар? Хотя нет, это было бы глупо. Я же не знаю, вдруг у него после пары рюмок алкоголя напрочь сносит голову. С другой стороны, нет никаких гарантий, что он позвонит мне, а сам я обещал ему не навязываться.

Через несколько недель я окончательно утратил надежду взять интервью у Дено Политиса.

2