Разоблачение

А теперь она здесь и бродит по дому другой женщины, чувствуя себя скорее персонажем арт-хаусного кинофильма, чем самой собой.

Пробираясь в темноте, Тесс вышла из спальни, она на цыпочках прошла по ковровой дорожке в коридоре к закрытым дверям ванной и рабочего кабинета. Там она замерла и прислушалась.

– Клэр? – ее голос прозвучал не громче шепота.

Ответа не последовало. Тесс взялась за дверную ручку ванной комнаты и начала поворачивать ее, но потом поняла, что должна попасть домой. Ей нужно было уехать отсюда и все обдумать, прежде чем снова встречаться с Клэр.

Она осторожно отпустила дверную ручку и спустилась по лестнице. Гостиная и кухня были погружены в темноту.

Пошарив в своей сумочке, Тесс достала ключи, торопливо вышла на улицу и спустилась по крыльцу к своему автомобилю, где попятилась по дорожке с выключенными фарами, ощущая себя преступницей, которой едва удалось уйти.

Тесс проехала лес у дороги с северной стороны их участка, когда увидела красные огни, пляшущие в темноте.

Приток адреналина заставил ее сердце биться в два раза чаще, хотя она задержала дыхание; все ее чувства были напряжены до предела.

Покрышки «Вольво» взвизгнули, когда она свернула на подъездную дорогу и потеряла контроль на повороте, едва не врезавшись в одну из пожарных машин.

Что бы ни случилось, это я виновата, подумала она. Когда у тебя любовный роман, ты оставляешь свою семью беззащитной перед опасностью.

Она заключила быструю мысленную сделку с Богом: если все будет в порядке, то она порвет с Клэр. Она станет лучшей матерью. Она не оставит своего ребенка без защиты. Она больше не собирается убегать из дома, как влюбленный подросток, сбесившийся от избытка гормонов.

За кого она себя принимает? Как она могла забыть о своей дочери и своих обязанностях подобным образом?

– Эмма, – произнесла она, сама не сознавая этого. Имя ее дочери прозвучало как ее собственное дыхание и так же неотделимо от нее.

Пожалуйста, Господи, пусть все будет в порядке.

Она тут же убедилась, что ее молитвы были услышаны. Эмма стояла во дворе рядом с Генри в своей пижаме с лосями и держала отца за руку. Они смотрели, как пожарные из бригады добровольцев тушили из шлангов остатки ее художественной студии.

– Что случилось? – спросила Тесс, подбегая к ним. Она крепко обняла Эмму.

Генри печально посмотрел на нее. Он не выглядел рассерженным или подозрительным.

– Они считают, что пожар начался из-за свечки, – ответил он.

– Но сегодня я даже не заходила туда. И не зажигала свечку.

– Возможно, это была ваша дочь, – предположил один из пожарных. Он присоединился к их маленькому полукругу.

– Она никогда не заходит в студию, – сказала Тесс. – Она знает, что туда нельзя. Правда, Эмма?

Девочка кивнула.

Тесс снова обняла ее и крепко прижала к себе, не желая отпускать.

– Вы удивитесь, как долго может гореть простая свечка, – сказал пожарный. – Вы могли еще вчера зажечь ее.

– Я всегда осторожна, – сказала Тесс.

Теперь я буду осторожна. Моя дочь в безопасности, и я сдержу свое обещание. Я буду лучшей матерью. Никаких безумных романов или великих поисков страсти, исчезнувшей из моей жизни. Я больше не буду встречаться с Клэр.

– Мама, я задыхаюсь, – приглушенно пожаловалась Эмма.

Тесс отпустила ее.

– Извини. – Она покаянно улыбнулась Эмме и стала наблюдать за уходом пожарных, которые направились к одной из машин.

– Красивые цветы, мама, – сказала Эмма. Лишь тогда Тесс заметила, что держит в руке мятый букет ирисов.

– Я купила их сегодня вечером, – сказала она, как будто Эмма потребовала объяснений. – Подумала, что хорошо будет поставить их на столе. Может быть, нарисовать их.

Она вспомнила о таком же букете, который вручила Клэр, и как он упал на пол в прихожей, забытый сразу же после того, как начались поцелуи.

Тесс, покраснев, поднесла руку к правому плечу, где остались отметины от зубов Клэр. Теперь она какое-то время не сможет носить купальник.

– Ничего, – обратилась она к Генри. – Хорошо, что никто не пострадал. И там было мало картин – в основном краски, холсты и прочие вещи. Несколько новых эскизов. Все это можно вернуть.

Она ощутила болезненный укол, когда подумала о сгоревших эскизах. Потом она вспомнила о снимках, вынесенных из студии Генри. Проклятье!

– Дэннер говорит, что в следующий раз будет хуже, – неожиданно заявила Эмма.

– Что? – спросила Тесс.

– Она говорит, что случится что-то плохое.

– В каком смысле?

Эмма закусила губу и пожала плечами.

– Эмма, до того как я позвонил в пожарную службу, то слышал, как ты разговаривала у себя в комнате, – сказал Генри. – С кем ты разговаривала?

– С Дэннер.

– Это… это настоящая Дэннер? Другие люди могут видеть ее?

Эмма улыбнулась.

– Теперь она настоящая, – ответила девочка. – Пойдем, посмотрим.

Глава 53

Генри застыл в дверном проеме. Эмма и Тесс уже вошли в комнату. Голос Эммы звучал весело, она была исполнена радостным предвкушением.

– Вот моя скульптура, – объявила она.

Тесс издала странный клокочущий звук.