Разоблачение

Рядом лежал красный перочинный нож для скаутских походов, который, по словам Тесс, она нашла возле грота. Генри взял его. Большое лезвие, малое лезвие, открывалка, ложка и вилка. Потертая красная ручка. Это был нож Сьюзи или точно такой же, как был у нее. Но сначала нож принадлежал Спенсеру, не так ли? Сьюзи забрала его, когда они вывернули карманы Спенсера на обочине шоссе в штате Мэн.

Генри поднял альбом для эскизов. Под ним лежала стопка фотографий, сделанных на «Поляроиде», которые он прятал в коробке для инструментов. Значит, она тоже пробралась в его студию. Это значит, что ей известно о дневнике Сьюзи. Возможно, она даже читала его. Все еще глядя на фотографии, Генри машинально раскрыл альбом. То, что он увидел, поразило его до глубины души.

Сьюзи.

Лицо Сьюзи в центре цветка. Не одного из тех невинных фермерских цветков, которые Тесс обычно рисовала в последнее время; нет, это был плотоядный, хищный цветок с извивающимися лепестками, похожий на те, которые она рисовала в былые дни. Он захлопнул альбом, положил его на фотографии и выключил свет. Секунду-другую он стоял у двери и прислушивался. Ничего… или почти ничего. Слабый звук шагов по гравийной дорожке, петляющей в саду. И они приближались к нему.

Из его кармана через треск статики доносилось ровное дыхание спящей Эммы.

Лихорадочно оглядевшись в темной студии, он не нашел места, где можно спрятаться. Единственное, что осталось, – открыть дверь и убежать, прежде чем она заметит его.

Он медленно открыл дверь. Сердце прыгало в груди, во рту солоно от крови, вытекающей из ранок на внутренней поверхности щек. Он пригнулся и стал красться вдоль здания, как настоящий взломщик. Когда он оказался сзади, то остановился и снова прислушался. Ничего. Неужели ему почудился звук шагов?

По-прежнему нагнувшись и двигаясь перебежками, как солдат под обстрелом, Генри обогнул край скульптурного сада и вышел на подъездную дорожку, где наконец выпрямился. Ни Тесс, ни ее «Вольво». И прожекторы с датчиками движения так и не включились. Вокруг темным-темно. Он подошел к одному прожектору, закрепленному над входной дверью главного дома, подпрыгнул и попытался вручную включить его. Ничего не вышло.

– Должно быть, короткое замыкание, – вслух произнес он, полагая, что звук собственного голоса сделает предположение более рациональным.

Он пошел к амбару и проверил выключатель, который находился в полном порядке. Генри пощелкал тумблером туда-сюда. Потом вынул лист черного пластика и выглянул из окна. Света по-прежнему не было.

Генри попытался убедить себя, что нужно вернуться обратно и более тщательно проверить освещение. Но каким-то образом сама мысль об этом наполнила его ледяным холодом. Вот и вся рациональность.

– Трус, – сказал он.

Что он там обнаружит?

Перед его мысленным взором появился эскиз с изображением Сьюзи на озере, которая ушла под воду.

Он направился к сдвижной двери амбара, потом остановился и услышал у себя в голове голос Уинни: В этом хаосе есть закономерности. Случайных совпадений не бывает.

Его ладонь уперлась в дверь, но, вместо того чтобы открыть ее, он вдруг закрыл задвижку и заперся изнутри.

Наверное, он слишком много выпил. Так сказала бы Тесс. Вино заставляет его делать поспешные выводы, а не продумывать свои действия. Наверное, Тесс права. Наверное, пора окончательно отказаться от выпивки.

Он снова выглянул в окно. Там было темно, чертовски темно. Если он выйдет туда, то наверняка споткнется о какую-нибудь дрянь и сломает лодыжку, если не хуже. Нет, лучше остаться внутри. Он проверит освещение завтра, когда будет хорошо видеть, что делает.

Довольный этим планом, Генри наполнил вином кофейную кружку и снова устроился в каноэ с дневником Сьюзи.

18 июля, хижина у озера

Сегодня прекрасный денек, и мы пошли плавать нагишом. Мы с Генри устроили состязание, кто может дальше проплыть под водой. Я донырнула до самых скал и победила. Бедная Уинни вся извелась от страха: она думала, что я утонула. Мы с Генри сидели на скалах и обсуждали модели ракет, которые он строил в детстве. Я сказала, что для меня модели ракет выглядят сексуально. Он сказал: «Для тебя все выглядит сексуально» – и поцеловал меня в щеку, а потом скользнул в воду, прежде чем я успела ответить. Полагаю, это к лучшему.