Разнообразная магия (ЛП)

– Я злилась, когда сказала тебе это, и была несправедлива. Ты не должен мне верить, когда я злюсь, Кот. Готова поспорить, если хочешь, что Джулия вырастет ослепительной красавицей – такой же, как ее отец. У нее же его черты лица. А ты должен признать, что Крестоманси совершенно непростительно высокий, темноволосый и красивый!

Говоря, она не переставала сухо покашливать. Кот с беспокойством осмотрел ее. На прехорошеньком лице Дженет не было ни следа пятнышек, но золотистые волосы висели безжизненными мотками, а большие голубые глаза слегка покраснели по краям. Он заподозрил, что опоздал с чарами.

– А Роджер? – спросил он. – Он тоже вырастет ослепительным красавцем?

Дженет посмотрела с сомнением.

– Он пошел в Милли. Но, – добавила она, снова кашлянув, – он станет очень милым.

– Значит, не таким, как я, – грустно произнес Кот. – Я самый скверный. Думаю, я вырасту злым кудесником. И думаю, ты тоже заболела корью.

– Вовсе нет! – возмущенно воскликнула Дженет.

Но она заболела. Уже к вечеру она тоже была в постели, с ног до головы покрытая пурпурными пятнами и выглядя страшнее Джулии. Горничные снова забегали вверх-вниз по лестнице, нося поссет^[2], чтобы сбить жар, в то время как Милли снова вызвала доктора, воспользовавшись новым телефоном наверху мраморной лестницы.

– Я сойду с ума, – сказала она Коту. – Дженет очень плохо – хуже, чем остальным. Сходи убедись, что Тонино не чувствует себя слишком заброшенным, будь хорошим мальчиком.

«Так я и знал!» – подумал Кот и очень медленно вернулся в игровую.

Телефон у него за спиной снова зазвонил. Он слышал, как Милли ответила. Пройдя три медленных шага, он услышал, как повесели телефонную трубку. Милли громко застонала, и Крестоманси тут же появился из своего кабинета узнать, что случилось. Кот предусмотрительно сделал себя невидимым.

– О, Боже! – воскликнула Милли. – Это был Мордехай Робертс. Почему всё происходит одновременно? Габриэль де Витт хочет видеть Тонино завтра.

– Как неудобно, – сказал Крестоманси. – Завтра мне надо быть в Первой серии на Конклаве Магов.

– Но я должна остаться здесь с остальными детьми, – заметила Милли. – Дженет понадобится вся возможная магия, особенно для глаз. Мы можем отложить визит к Габриэлю?

– Не думаю, – необычайно серьезно ответил Крестоманси. – Возможно, завтра – последний шанс для Габриэля увидеть кого бы то ни было. Жизни теперь постоянно покидают его. А он был так взволнован, когда я рассказал ему про Тонино. Он всегда надеялся, что мы найдем кого-то с дублирующей магией. Знаю. Мы можем послать с Тонино Кота. Габриэль интересуется им почти так же сильно, а ответственность пойдет Коту на пользу.

«Нет, не пойдет! – подумал Кот. – Ненавижу ответственность!» По-прежнему невидимый, он сбежал обратно в игровую, думая: «Почему я?» Почему они не могут отправить кого-нибудь из волшебников персонала, или мисс Бессемер, или еще кого? Но, конечно, все будут заняты, учитывая, что Крестоманси уедет, а Милли будет присматривать за Дженет.

В игровой Тонино свернулся на одном из потрепанных диванов, погрузившись в одну из любимых книг Джулии. Он едва поднял взгляд, когда дверь открылась будто сама по себе, и Кот снова сделал себя видимым.

Кот понял, что Тонино сходит с ума по книгам. Те же признаки он видел в Джулии и Дженет. Это стало облегчением. Кот тихонько ушел в свою комнату, собрал все книги, которые Дженет пыталась заставить его прочитать и до которых у Кота не дошли руки – и в любом случае, неужели Дженет ждала, что он станет читать книги под названием «Милли идет в школу»? – и принес всю охапку в игровую.

– Вот, – сказал он, сбрасывая их на пол рядом с Тонино. – Дженет говорит, они хорошие.

Свернувшись на другом помятом диване, Кот подумал, что именно так и становятся злыми кудесниками: делая множество добрых дел из дурных побуждений. Он пытался придумать способы, как завтра отвертеться от возни с Тонино.

Кот в любом случае всегда боялся визитов к Габриэлю де Витту. Он был таким старомодным, резким и настолько явно кудесником, и всё время, пока находишься там, приходилось помнить, что надо вести себя в старомодной вежливой манере. Но в последнее время стало еще хуже. Как сказал Крестоманси, девять жизней старого Габриэля де Витта оставляли его одна за другой. Каждый раз, когда Кота брали навестить его, Габриэль де Витт выглядел всё более больным, старым и исхудавшим. И тайным ужасом Кота было, что однажды, вежливо беседуя с ним, он на самом деле увидит, как уходит одна из жизней Габриэля. Он знал, что закричит, если такое случится.

Ужас подобной возможности настолько не давал Коту покоя, что он едва мог говорить с Габриэлем, поскольку наблюдал и ждал, когда уйдет жизнь. Габриэль де Витт сказал Крестоманси, что Кот – странный замкнутый мальчик. На что Крестоманси самым своим саркастичным тоном ответил:

– Серьезно?