Разнообразная магия (ЛП)

В тот момент, когда они все оказались наверху, там из палаты выходила еще одна монашка, придерживая дверь спиной, чтобы пронести большой поднос с бутылками. Души аккуратно обогнули ее громадный накрахмаленный головной убор и залетели в палату за ее спиной. Монашка их не увидела. Но она увидела прыгающего к двери, словно помешанная обезьяна, Мастера Паукка, лицо которого от усилия растянулось гримасой, и двух грязных, вспотевших, покрытых паутиной мальчиков позади него. Она выронила поднос и закричала.

Мастер Паукк оттолкнул ее в сторону и ворвался в палату, таща за собой мальчиков.

Они оказались в длинном, тускло освещенном пространстве с рядом кроватей по обеим сторонам. Души находились примерно на полпути по комнате, осторожно порхая своим обычным скоплением. Но в помещении не было тихо. У Кота возникло странное чувство, будто они ворвались на птичий базар. Воздух звенел от необычных каркающих звуков.

Ему понадобилось около секунды, чтобы понять, что карканье доносится из маленьких белых люлек, подвешенных к задней части каждой кровати. В кроватях лежали исключительно женщины, выглядевшие обессиленными, а в каждой люльке находился крошечный, сморщенный, краснолицый новорожденный младенец – по крайней мере, в люльке рядом с Котом было двое. Шум производили младенцы, и их подключалось всё больше и больше, когда крик монашки и звон бутылок, за которым последовал грохот двери и гневный крик Мастера Паукка, когда он протащил Кота и Тонино между кроватей, разбудил каждого младенца.

– Мы в родильном отделении, – сказал Кот, желая убраться отсюда.

Тонино страшно задыхался, но сумел ухмыльнуться:

– Знаю. В конце концов, души оказались умны.

– Остановите их! – кричал Мастер Паукк. – Не позволяйте им войти в младенцев! Они тогда уйдут навсегда!

Подняв сачок, он прыгнул на скопление душ.

Души, наконец, продемонстрировали соображение. Когда Мастер Паукк прыгнул, они группой поднялись над его размахивающим сачком, а потом разлетелись в восьми разных направлениях. Около секунды Мастеру Паукку удавалось держать их в воздухе, махая на них и крича, но потом две нырнули вниз у него за спиной.

Словно пара падающих звезд, лист плюща и лист инжира устремились к двум люлькам. Каждый на мгновение завис в воздухе над вопящим младенцем, а потом мягко опустился в его широко раскрытый орущий рот. И они исчезли. На лице младенцев появилось выражение крайнего удивления. А потом они завопили громче, чем прежде, скривив лица и размахивая в воздухе маленькими ручками. Должно быть, очень странно вдруг обнаружить, что у тебя две души, но Кот не заметил, чтобы от этого произошел какой-нибудь вред. И это было идеальное место, чтобы спрятаться от Мастера Паукка.

Он пихнул локтем Тонино:

– Думаю, нам стоит им помочь.

Тонино кивнул. Они двинулись по палате как раз в тот момент, когда ситуация начала становиться напряженной. Мастер Паукк носился туда-сюда, пытаясь поймать мечущиеся души, и большинство новоиспеченных матерей, какими бы уставшими они ни были, начали садиться и возражать. Они, похоже, не видели души, зато видели Мастера Паукка.

– И что это вы делаете, по-вашему? – вопросили несколько дам.

– Я не подпущу этого сумасшедшего к моему ребенку! – сказала еще одна.

Она выхватила своего вопящего младенца из люльки как раз в тот момент, когда над ним завис трепещущий кленовый лист, и прижала его к груди. Кленовый лист вынужден был броситься к следующей люльке, где сачок Мастера Паукка попытался накрыть его и промахнулся.

– Он умалишенный, – сказала мать в следующей кровати. – Вызовите помощь.

– Уже, – сказала мать в кровати напротив. – Я позвонила дважды.

– Бесполезно! – сказали несколько матерей.

И несколько матерей закричали на Мастера Паукка, чтобы он убирался, иначе они подадут на него в суд.

Тем временем души одна за другой ускользали от Мастера Паукка и исчезали в младенцах. Остались всего две: самая старая и самая новая. Самый старый лист по-прежнему оставался чахлым, хотя и немного подрос, но он явно был растерян и слаб. Все его попытки проникнуть в младенцев были робкими и медлительными, и каждый раз, когда к нему несся сачок Мастера Паукка, он был способен только трепыхнуться обратно к потолку, где завис самый новый и самый большой лист, возможно, пытаясь подсказать старому листу, что делать.

Старая душа снова робко спустилась, когда Кот и Тонино бросились помочь ей. Мастер Паукк ринулся назад поймать ее. Но затормозил до полной остановки, когда дверь палаты с грохотом раскрылась и приводящий в трепет голос спросил:

– И что, скажите на милость, всё это значит?

Это была настоятельница. Они бы поняли, кто она такая, не будь даже громадного накрахмаленного головного убора, строгости темно-синего одеяния, большого серебряного креста, висевшего на груди, или ее шести футов роста. Это было просто очевидно. Сила ее личности была такова, что, когда она прошла по палате, почти все младенцы перестали плакать.