Разнообразная магия (ЛП)

Большая душа, которая была Габриэлем де Виттом, поспешно нырнула от потолка и едва успела исчезнуть в единственном еще плачущем ребенке. Матери, которые сидели, торопливо легли обратно, а та, которая взяла своего ребенка на руки, виновато сунула его обратно в люльку и тоже легла. Кот и Тонино, чувствуя себя такими же виноватыми, как остальные, замерли и постарались сделать вид, будто навещают новорожденного брата или сестру. Плоский рот Мастера Паукка распахнулся, как если бы настоятельница наложила на него чары. Но Кот не думал, что это магия. Когда холодный взгляд настоятельницы прошелся по нему, он понял: дело только в силе личности. Ему захотелось провалиться сквозь пол.

– Я не желаю знать, что вы здесь делаете, любезный, – сказала настоятельница Мастеру Паукку. – Я просто хочу, чтобы вы забрали свой сачок и своих грязных уличных мальчишек и ушли. Немедленно.

– Очень хорошо, мэм, – раболепно склонился Мастер Паукк.

Его волосатое обезьянье лицо виновато скривилось. На мгновение показалось, что он сделает то, что велено, и уйдет. Но чахлая растерянная старая душа, которая несчастно зависла наверху у потолка, внезапно решила, что у настоятельницы она будет в безопасности. Она спустилась трепещущей спиралью и приземлилась на ее громадный головной убор, где удобно устроилась, хрупкая и дрожащая, на самом высоком накрахмаленном кончике. Мастер Паукк пристально уставился на нее круглыми обезьяньими глазами.

– Уходите, любезный, – велела настоятельница.

Лицо Мастера Паукка съежилось.

– Я получу хотя бы эту, – услышал Кот его бормотание, и он совершил один из своих бросающих жестов: – Замри!

Настоятельница моментально застыла неподвижно, как статуя. Большинство младенцев снова начали плакать.

– Хорошо, – сказал Мастер Паукк. – Никогда не одобрял монахинь. Отвратительные религиозные создания.

Он встал на цыпочки, чтобы прихлопнуть сачком сидевшую на насесте старую душу. Но головной убор настоятельницы был слишком высок для него. Он колыхался и дребезжал, когда Мастер Паукк ударял по нему, а сама настоятельница раскачивалась, и вместо того, чтобы прихлопнуть душу, сачок отбросил ее в сторону – в люльку с близнецами. Оба как раз ревели.

Кот видел, как душа с облегчением нырнула, но не заметил, который из близнецов ее получил, поскольку Мастер Паукк сердито оттолкнул его и попытался отцепить люльку от кровати.

– Хотя бы эту я получу! – кричал он. – Я начну всё сначала, но у меня будет одна!

– Не будет! – воскликнула мать близнецов.

Она вылезла из кровати и двинулась на Мастера Паукка. Она была огромной. У нее были огромные руки, словно ими пахали и жали поля, месили тесто и натирали белье во время стирки, пока они не стали сильнее, чем у большинства мужчин. Остальное ее тело скрывалось в широкой белой ночной рубашке с оборками вокруг шеи, а над оборками виднелось на удивление красивое и очень решительное лицо.

Кот глянул на нее и почтительно протянул ей свой сачок, когда она прошагала мимо. Она поблагодарила его кивком и рассеянно перевернула сачок задом-наперед, так что сеть оказалась рядом с рукой.

– Отпустите люльку, – велела она, – иначе я заставлю вас сильно пожалеть.

Мастер Паукк поспешно повесил люльку обратно на кровать и попятился.

– Давайте будем благоразумны, мадам, – сказал он в самой своей слащавой и умиротворяющей манере. – У вас тут два чудесных ребенка. Что, если я дам вам за них золотую монету?

– Никогда в жизни не слышала ничего более отвратительного, – громадная леди размахнулась древком сачка, держа его обеими руками.

Мастер Паукк успел только завопить:

– Тогда две золотые монеты!

Ручка сачка со свистящим треском встретилась с его головой. Шляпа слетела с него, обнажая коричневый скальп с редкими волосами, и он с криком пошатнулся. А потом пошатнулся еще раз и упал на настоятельницу. Кот и Тонино едва успели удержать ее в вертикальном положении, подперев по бокам, когда Мастер Паукк с воем сполз вниз.

И когда он сползал, его обнаженная голова ударилась о серебряный крест, висевший на груди настоятельницы. Раздался странный хрустящий звук, за которым последовал сильный запах. Мастер Паукк весь передернулся и с гулким шлепком рухнул на пол. Кот обнаружил, что смотрит вниз на старое коричневое мертвое существо – настолько высохшее и сморщенное, что оно могло быть мумифицированной обезьяной. Оно выглядело так, словно умерло века назад.

Первым порывом Кота было встревоженно осмотреться в поисках души Мастера Паукка. Он не хотел, чтобы она пробралась в какого-нибудь ребенка. Но, похоже, если у Мастера Паукка и была душа, она ушла давным-давно. Кот ничего не увидел и не почувствовал. Он снова опустил взгляд на коричневое мумифицированное существо и с дрожью подумал: «Если таков злой кудесник, я не хочу быть похожим на это!» И тут он обнаружил, что вспомнил, кто он такой и что он тоже кудесник. И его внезапно настолько поглотили чувства и воспоминания, что он не мог пошевелиться.