— Ну, конечно, был занят. — Она потянула снова, достаточно сильно, чтобы заставить его поморщиться, затем посмотрела мимо него на Мерлина.
— Ты же сказал, что приведешь с собой свидетеля, сейджин Мерлин.
— Да, я это сделал, ваша светлость. — Он поклонился ей. — Честно говоря, не думаю, что смог бы оставить его там в Корисанде, даже если бы захотел. Не то чтобы не потребовалось немало изобретательности, чтобы придумать, как скрыть наше отсутствие. Ну, во всяком случае, его отсутствие.
— Как ты это скрывал?
— В данный конкретный момент, любовь моя, — сказал ей Кэйлеб, — «личный состав императора» охраняет пустую спальную палатку. Они знают, что там пусто, даже если они понятия не имеют, насколько далеко от «дома» я нахожусь в данный момент. Что касается их, то сейджин Мерлин и я крадемся вдвоем, чтобы встретиться с представителем фракции в Мэнчире, которая может быть готова выступить против Гектора в обмен на надлежащие гарантии их собственных позиций. Они были не слишком рады тому, что я ушел с одним стражником, даже с Мерлином, но они не были готовы спорить об этом. Ну, во всяком случае, не слишком долго и усердно. И они — и Нарман — понимают, что очень важно, чтобы никто, даже генерал Чермин или Брайан, не знали об этих предполагаемых переговорах. Лейтенант Астин и Гэлвин готовы никого не пускать в палатку до утра, но мы не можем гарантировать, что что-то не всплывет. Так что, как бы мне ни было неприятно это говорить, у нас действительно не так много времени. И, — он лукаво улыбнулся ей в глаза, — мы собираемся провести вместе, миледи, час или два из того времени, которое у нас есть.
— Что означает, — пробормотал Мерлин со своей собственной улыбкой, в то время как румянец Шарлиэн стал еще ярче, — нам лучше начать с тех объяснений, которые я обещал вам, ваша светлость.
— Неудивительно, что ты всегда казался немного… необычным для меня, Мерлин, — сказала Шарлиэн почти два часа спустя. Она медленно покачала головой, ее глаза все еще были огромными от удивления, когда она смотрела на стражника, которому было более девятисот лет.
Сихэмпер выглядел почти ошеломленным. Впервые на своей памяти он подчинился ее приказу сидеть в ее присутствии без малейших возражений, когда Кэйлеб начал свое объяснение. Теперь настала его очередь посмотреть на Мерлина, и он покачал головой.
— Думаю, я больше не чувствую себя таким старым и слабым по сравнению с вами, капитан, — сказал он. — Не притворяюсь, что понимаю все это. Если уж на то пошло, я не притворяюсь, что понимаю и половину из этого! Но, по крайней мере, теперь я знаю, как тебе удается делать некоторые… странные вещи, рассказы о которых я слышал. Ты действительно задушил трех кракенов голыми руками, не так ли?
— Не совсем, — ответил Мерлин с кривой улыбкой. Затем он снова повернулся к Шарлиэн. — Мы ответили на ваши вопросы, ваша светлость? — тихо спросил он.
— О, ты ответил на вопросы, которые, как я знала, у меня были до этого, — заверила она его. — Конечно, ты дал мне по крайней мере пару дюжин новых!
— Похоже, это действительно так работает, дорогая, — согласился Кэйлеб.
— Самое трудное — это признать, что всю мою жизнь все, чему меня учили о Боге и архангелах, было ложью. — Голос Шарлиэн был низким и горьким, и челюсть Сихэмпера сжалась, как будто она говорила и за него тоже.
— Ваша светлость, вам действительно нужно обсудить это с архиепископом Мейкелом, — сказал ей Мерлин. — Вы уже знали, что такие люди, как Клинтан и Тринейр, могут искажать и злоупотреблять верой других. Однако все, что они на самом деле сделали, знали они об этом или нет, — это пошли по стопам Лэнгхорна и Бедар. Боюсь, в том факте, что продажные и амбициозные люди готовы лгать даже о Самом Боге в своем стремлении к власти, нет ничего нового, но это не делает ложным все, во что вы когда-либо верили о Боге. На самом деле, как бы мне ни было неприятно это признавать, такие люди, как архиепископ и Братья Сент-Жерно, поверили в правду, когда увидели ее, во многом из-за ценностей, которым их научила религия, придуманная Лэнгхорном и Бедар, чтобы поработить каждого жителя Сейфхолда. Подобные вещи, как правило, происходят, когда люди используют благость Божью в качестве оружия. Я лично убежден, что, несмотря на все усилия Лэнгхорна или Бедар, они не в состоянии удержать Бога от того, чтобы Он пробрался сквозь щели, когда Ему этого захочется.
— «Пробираясь сквозь щели», — тихо повторила Шарлиэн, затем улыбнулась. — Полагаю, что это, по крайней мере, один из способов взглянуть на вещи. И я действительно понимаю, почему архиепископ на данный момент не желает оспаривать фундаментальные доктрины Церкви.
— В то же время, однако, мы создаем своего рода собственный внутренний круг, — отметил Кэйлеб. — Мы четверо здесь, Братья, доктор Маклин и несколько других в королевском колледже. Нам придется и дальше быть почти безумно осторожными с тем, кому еще мы расскажем об этом, но это только начало.