Раздевайся, Семёнова!

В трубке засопели, забурчали что-то недовольно-вопросительное, на что мой препод уже в голос рассмеялся.

– Да ты с дуба рухнул, друг мой… В жопу свои акции засунь, и поглубже… А за наглость я тебя все же маленько пошантажирую. Девочку мою – ту, что я привел проект делать – пристроишь к Любе в отдел. Да не интерном, а полноправным работником на полставки. Или нет… на четверть, дня на два в неделю, после обеда – а то ей учиться некогда будет. А платить будешь как на пол… ставки, я имею в виду. Усек?

Я не сразу сообразила, что речь идет обо мне. А когда сообразила, вскочила с его колен, как ужаленная, давясь горечью. Ведь в точности все получилось, как Юлька говорила – нашла себе папика, чтоб на работу пристроил непыльную.

– Что опять не так? – вздохнул Знаменский, тоже вставая и выключая телефон.

– Да как вы могли?! Да я… Да я кто, по-вашему? – от возмущения у меня путались мысли и не формировались в связные предложения.

Подтянув меня к себе за шею, он прижал палец к моим губам.

– Если я правильно понял, ты – девушка, которая в меня влюбилась и собирается со мной встречаться. А раз так, я тебе сейчас озвучу один непреложный факт и одно правило. Факт – я старше, умнее и опытнее тебя. Правило – ты меня слушаешься. Все ясно?

Глава 15

– Чушь какая… – Виктор Алексеевич презрительно фыркнул, выдыхая облачко дыма в приоткрытое окно машины. – Кто тебе наплел всей этой бредятины?

Я смутилась – ожидала, что он начнет меня успокаивать, уговаривать… Но так просто – «чушь»?

– Ну… девчонки говорят… – без уточнений ответила я.

– «Девчонки»… Небось Морозова нажаловалась? У нее первый раз и впрямь должен был быть жестью… с этим… как его…

Я поджала губы и уставилась в окно – не выдавать подружку не получилось.

– Тебе стоит сменить круг общения, Семёнова, – вскользь заметил он, выкидывая сигарету.

Я испуганно повернула голову.

– Зачем? Мне нравится Юля…

– А Грачева? Грачева тоже нравится?

По сухому тону я поняла, что ему лично Грачева совершенно «не нравится» и от этого почему-то стало приятно и даже захотелось немного позлорадствовать. Никакие дорогие шмотки, никакие губы уточкой Ритке не помогли – просто потому, что хочет Знаменский меня, а не ее. Осмелев, я положила руку Виктору Алексеевичу на локоть.

– Что вы будете делать с обвинениями?

Он изумленно уставился на меня.

– Какими обвинениями, глупенькая? Они ведь совершенно бездоказательны – я, кроме Грачевой, никого из этой шайки-лейки и в глаза не видел. Чихать я хотел на их обвинения. Эта идиотка меня попугать решила – авось сработает…

– О… – задумалась я. Действительно, логично… Пришла, попыталась залезть Знаменскому в штаны, а когда не прокатило, решила пригрозить и посмотреть, что из этого получится.

– Стойте! – вскричала я осененная внезапной догадкой. – А может она вашу реакцию хотела проверить? На мое имя?

Знаменский пожал плечами.

– Все может быть… Но, поверь, моя физиономия меня не выдала. Как думаешь, зачем я отрастил бороду?

От неожиданного вопроса я несколько раз моргнула. Потом подняла руку и погладила его по лицу.

– Потому что она красивая?

– Потому что она скрывает эмоции. «Покер фейс» – слышала такое выражение?

Я кивнула.

– Вот борода отлично помогает его держать.

– А зачем вам «покер фейс»? – заинтересовалась я. – Вы ведь не адвокат…

– Отнюдь. Я – секретный агент. И профессиональный киллер. Мне необходимо держать лицо кирпичом, чтобы не спугнуть будущую жертву.

Я на мгновение опешила, но в следующую секунду уже смеялась, как ненормальная. Так ухахатывалась, как совсем не заслуживала эта дебильная шутка – физически чувствуя, как с громким, почти истеричным смехом уходит все напряжение последних дней, весь страх и вся горечь. И почему-то именно в эту минуту стало отчетливо понятно – мне с этим человеком хорошо. Реально, по-настоящему, до теплых мурашек хорошо – так, что хочется свернуться калачиком, уткнуться ему в плечо и поурчать...

– Я, кстати, сейчас понял, что еще ни разу не слышал, как ты смеешься… – в свете дорожных бликов бросая на меня заинтересованные взгляды, сказал Знаменский.

Я прекратила смеяться и резко повернула голову, пытаясь подловить его эмоции, но он лишь изогнул бровь.

– «Покер фейс», помнишь?

Показушно «уф»-нув, я уставилась вперед.

– Звучит, кстати, довольно заезжено, – добавила специально – уколоть его самолюбие. – Как штампик из бразильского сериала. Для полного сходства не хватает еще сказать что-нибудь вроде того, что вам нравится, как я смеюсь…

– Мне нравится, как ты смеешься, Семёнова, – невозмутимо повторил он, и мое сердце забилось чуточку быстрее. Издевается или всерьез? – Во всяком случае, когда ты смеешься, мне хочется взять тебя к себе домой и приготовить на ужин пасту-кон-базилик, а не везти тебя обратно в общагу.

– Что? – не поняла я. – Какую пасту кон…?

Он вдруг припарковался рядом с небольшим магазином с выставленными в витрине головками сыра на деревянных кругах.

- Идем, закупимся, - махнул головой в сторону витрины. – И позвони Морозовой. Скажи, что дома ты сегодня не ночуешь.

***