Раздевайся, Семёнова!

— Обменяйтесь, пожалуйста, кольцами, — проинструктировала работница ЗАГСа, выдохнув с облегчением.

Повернувшись к жениху, я протянула руку. Виктор взял ее… и замер.

— Что случилось?

— Что? — не поняла я.

— У тебя пальцы дрожат.

Я виновато прикусила губу — заметил, надо же.

— Ты… — он нахмурился, — не передумала часом?

— Что ты… — я даже прыснула со смеху в ответ на такую глупость и прошептала. — Просто… хочу уже остаться с тобой… наедине.

Он понимающе кивнул.

— Устала?

— Да.

— Ясно.

Быстро надев на мой палец кольцо, он протянул мне свою руку. Я повторила движение, и кольцо плавно скользнуло вверх по его безымянному пальцу.

Не дожидаясь команды, Виктор наклонился к моему лицу, чтобы поцеловать и прошептал.

— Хочешь, открою тебе второе дыхание?

Прижавшись к его губам, я выдохнула.

— Прямо сейчас заберешь меня домой и выполнишь свой первый супружеский долг?

Он дернулся и прижался плотнее, углубляя поцелуй. Будто издалека, я услышала аплодисменты и довольно невежливый свист со стороны родни — явно моей.

Не отпускали меня еще несколько секунд, а когда наконец отпустили — ошалевшую, со дурацкой улыбкой и полностью расфокусированным взглядом — Виктор кивнул.

— Долг, пожалуй, подождет до ночи, а вот домой заберу…

— Объявляю вас мужем и женой! — произнесла работница ЗАГСа с апломбом вершителя судеб, все еще более неистово захлопали и загомонили, поздравляя нас, а я так и не успела спросить, что мой жених… вернее, уже муж имел в виду.

* * *

Усадьба, которую мы сняли для банкета, была немного меньше той, в которой проживали его мать с братом, и стояла на окраине коттеджного поселка, у самого леса.

Я была здесь всего два раза — первый, когда заказывали дом, второй совсем недавно — когда Виктор вдруг решил принять участие в планировании свадьбы. Привез меня вместе с фотографом чтобы заранее определить самые живописные места, а сам долго толковал о чем-то с хозяином. Мне так и не сказал, о чем, и я решила, что торговался, сбивал цену за аренду — оттого и неудобно было про это рассказывать.

За красивым забором из декоративной березы, под двумя раскидистыми дубами прятались постройки — основной дом — стильный, современный бунгало, гараж на три машины и маленькая будка перед закрытым на зиму бассейном.

Здесь, в тенистом царстве природы было не так жарко, как в городе, и наверняка, в почти лесной прохладе мою усталость как рукой снимет — пусть Знаменский и не выполнил своего обещания, не отвез домой.

Хотя, как он мог — укорила я себя. Ради прихоти беременной невесты отменять свадьбу, на которую потрачены сотни тысяч? Бред.

Длинной вереницей машины въехали в раздвинувшиеся автоматически ворота и запарковались напротив гаражей — каждая в свою, размеченную на асфальте ячейку. Фотографироваться начинали только через час, но мне было невтерпеж погулять по густому цветущему саду, который начинался сразу же за гаражами и огибал усадьбу по периметру.

— Пойдем… — в который раз угадав мои мысли, Знаменский взял меня за руку и повел прочь от толпы притихших, ошалевших от такой роскоши гостей. О них позаботится распорядитель.

По извилистой, выложенной камнем дорожке мы спустились в сад. Узкая и длинная юбка со шлейфом мешала ходить, и я подобрала ее, навесив на руку и заголив ноги до колен. Виктор скосил глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Задери повыше и твое второе пожелание тоже будет выполнено.

Не понимая, о чем он, я подняла на него глаза.

— Какое еще «второе пожелание»?

— Ну ты же мне сказала — хочешь, чтобы я отвез тебя домой и выполнил свой супружеский долг. Первое я выполнил.

Продравшись сквозь разросшиеся кусты сирени, мы вышли к беседке на склоне, с которой открывался вид на ленивую, мелководную речку, утопающую в ивах. Пахло ирисом и почему-то медом — наверное, недалеко была пасека.

Содрав мешающую поросль вьюнка, Знаменский пригласил меня внутрь.

Я вошла, все еще пытаясь сообразить, о чем он.

И тут вдруг до меня дошло. Его желание продать квартиру, переехать подальше от городского шума и пыли, его недавние переговоры с хозяином… все переплелось в простую и изящную мозаику. Все стало на свои места.

— Ты… ты…

Не смея продолжить, я ждала, что он поможет мне, подтвердит мою догадку — чтоб уж совсем дурой не выглядеть, если я ошиблась. Но он лишь улыбался кончиками рта и ждал.

— Ты купил этот дом… — прошептала я.

И только тогда он кивнул.

— А квартира? Продал?

— Нет. Надо иметь пути к отступлению, если ты через год завоешь здесь от скуки. Пока буду сдавать.

— Одуреть… — чувствуя, что мне надо сесть, я так и сделала — опустилась на резную лавочку, огибающую изнутри беседку.

Он купил ее! Купил эту прекрасную усадьбу — здесь в лесном раю, в котором хочется прожить каждую минуту каждого дня…

Я представила нашу дочь — как она весело плещется летом в бассейне, а зимой катается вот с этого самого склона на санках. И почувствовала, что сейчас снова расплачусь. Машинально прижала руку к животу, как никогда желая уже почувствовать то самое, долгожданное «шевеление бабочки»…