Раз ошибка, два ошибка… Дело о разбитом «жуке»

Только представьте себе парня его возраста с «ма», которой надо покупать подарки на день рождения.

– А что вы хотите купить? – спрашивает Рене.

– Я уже купил ей пепельницу. Надоело убирать за ней окурки на заднем дворе. Она была идеальной. Но я её потерял. Курение – плохая привычка. Я не должен её поощрять.

– Увидимся завтра, мистер Рон.

– Да-да, – улыбается и машет он.

– Божечки, сколько же лет его матери? – шепчет Рене. – Какая разница, курит она или нет?

– Очень даже большая разница. Когда куришь, не чувствуешь вкуса еды. Одежда и волосы пахнут. Ногти и пальцы желтеют, становятся бесцветными. – Для такой всезнайки она порой сильно тормозит.

– Да ей же лет сто. Разве не все старушки плохо пахнут и ходят с жёлтыми ногтями?

– Только не моя бабуля. – Я бросаю на Рене недобрый взгляд. – Она красит ногти и брызгается духами с лимонными нотками.

По мере приближения к дому Рене мы натыкаемся на Мэйсона Мэна. Он с улыбкой любуется кирпичной стеной, выложенной вдоль подъездной дорожки. Мне приходится натянуть поводок, чтобы Понг не накинулся на него со своим приветствием.

– Здравствуйте, мистер Мэйсон. Отлично смотрится. – Я надеюсь, моя лесть поможет ему забыть об инциденте с собакой.

– Эта малышка простоит дольше самого дома.

Рене с трудом удерживает Пинга на противоположной стороне тротуара, чтобы уберечь труды мистера Мэйсона.

– Кирпичи же не новые, правда? – спрашивает она.

Я поворачиваюсь и вскидываю бровь.

– Они старинные!

«Простоит дольше самого дома», – эти слова напомнили мне о машине, которая въехала в школьную стену.

– Мистер Мэйсон, а у вас не воровали кирпичи?

– Нет, я пересчитал каждый кирпич с отметкой «Стандарт». Люди любят делать из них книжные полки и вазы для сладостей, поэтому на ночь я запирал кирпичи на замок.

– Вазы для сладостей? Серьёзно? – спрашивает Рене. Я толкаю её локтем.

Кажется, мистер Мэйсон не услышал её вопроса.

– Кажется, скоро я получу заказ в вашей школе. Я воспользуюсь твоим предложением. Ты обещал бесплатный выгул.

– Отлично, здорово, – вру я из вежливости. В ближайшую пару дней у меня Пинг и Понг. Как я найду время на ещё одну собаку? – Просто позвоните, и я что-нибудь придумаю.

– Я позвоню твоему отцу. Бэйли его знает. Передай ему, что мне нужен ещё один пакет печёночных байтсов. Пёс готов на что угодно ради этих штук.

– Передам, конечно, мистер Мэйсон.

Мы заворачиваем за угол. Собаки идут впереди.

– Так к чему этот вопрос про кирпич, – спрашивает Рене, когда мы отходим от мистера Мэйсона на безопасное расстояние. – Мы даже не знаем, какой кирпич нашли на педали газа.

– Просто хотел исключить такой вариант. – Мы подходим к её дому и продолжаем болтать.

– Так ты всё-таки решил помочь мне оправдать Аттилу, – она улыбается и хлопает меня по плечу.

Кто-то раздвигает шторы на первом окне. Я вижу её брата, стоящего со скрещёнными руками. Он носит ирокез. И он наверняка качается, потому что футболка обтягивает его плечи и руки. Аттила смотрит на Понга. Буквально буравит его недобрым взглядом. Затем он, прищурившись, переводит взгляд на меня.

Возможно, пятую ошибку совершает Рене. Ведь мне уже кажется, что, скорее всего, я найду ещё больше доказательств вины Аттилы.

День второй. Ошибка шестая

Рене передаёт мне поводок, не замечая, что за нами, нахмурившись, следит её брат.

– Ты не боишься, что преступник узнает о нашем расследовании?

– Боюсь, конечно, – отвечаю я. – Но мы должны выяснить, кто же он. Иначе я больше никогда не буду чувствовать себя в безопасности.

Её улыбка превращается в ухмылку.

– Ты всегда смотришь глубже, чем другие. С тобой мы непременно найдём преступника.

Мама с папой всегда говорят, что я слишком глубоко копаю. Только у них это звучит как что-то плохое. Я улыбаюсь Рене в ответ. В конце концов, она всегда права.

– Спасибо.

Ротвейлер Бадди идёт к нам с другой стороны квартала.

– Нам пора. Понг не любит собаку, которая идёт в нашу сторону. – Я поворачиваю в другую сторону, утягивая за собой собак.

– Попробуй вспомнить, что ты видел прошлой ночью! – кричит она вдогонку.

Если я слышу слова Рене, значит, и хозяйка Бадди, дамочка в лаймовом костюме, тоже всё слышит. Кто знает, кто ещё слушает.

Я поворачиваюсь, не выпуская поводков из руки, прикладываю палец к губам:

– Тсс.

Мимо проносится велосипедист. Воспользовавшись тем, что я отвлёкся, Пинг пускается вслед за ним.

– Гав, гав, гав.

Рыжий, тот самый восьмиклассник, проезжает мимо не останавливаясь. Попутно улыбаясь, он зовёт собак. Я тяну Пинга к себе, не забывая при этом крепко держать Понга.

Рыжий слышал, что она сказала? Всё пропало.

Собака машет хвостом Рыжему на прощание. Мы проходим мимо дома Беннетов и моего дома. Прогулка заняла неполный час, поэтому, чтобы соблюсти традицию, мы пересекаем Брант-стрит и идём в сторону дома Джесси. Скейтбордиста не видно. Но его школа не закрывалась на сегодня. Скорее всего, он ещё на учёбе. Мы обходим рампу. Пинг начинает тявкать.