Ратибор. Забытые боги

Багровый от злости, досады и унижения, примапил поднялся на четвереньки, нащупал рукоять меча и вскочил. Никогда в жизни его так не унижали! Злость и жажда поквитаться с обидчиком затмили осторожность и разум. Бешено размахивая мечом, он кинулся на Илью. Даже попытался ударить ногой, обутой в тяжёлые калиги.

Илья выждал момент и, когда первый порыв у примапила иссяк, легко отбил его меч и сделал выпад. Клинок Ильи пробил грудь преторианцу.

Антоний замер, глядя, как из раны толчками изливается кровь. Он не мог поверить, что какой-то варвар мог его ранить.

– Падай, ты убит! – жёстко сказал Илья.

Силы покинули преторианца, и он рухнул на дно лодки.

Наступила тишина. Для пехотинцев Илья – враг, но им не жалко было этого выскочку Антония.

Первым пришёл в себя капитан. Он вскричал:

– Чего стоите? Взять дротики и сеть!

Илья понял, что сейчас его будут убивать. Прыгать за борт и плыть к берегу? Он доберётся – вода тёплая, и до суши недалеко. Но ведь не дадут, догонят на биреме. Мысли заметались в поисках выхода.

Рядом с ним на корме стояли оба светильника. Через щели дверцы одного из них ещё пробивался тусклый свет.

Илья схватил светильник, сорвал дверцу, разбил слюду кулаком и метнул светильник на палубу судна. Так же он поступил со вторым светильником.

Горящее масло нельзя потушить водой. Оно разлилось по палубе и вспыхнуло едва заметным на солнце жёлтым пламенем. Высохшие в жарком климате доски палубы занялись огнём мгновенно.

Раздались тревожные крики, и Илья понял – надо спасаться! На корме суета, и пара минут у него есть. Как ни жалко меч, а надо бросать, с ним не выплывёшь.

Отшвырнув клинок, Илья бросился в воду. Следом кто-то успел кинуть дротик, но он не задел Илью, прошёл мимо. На границе воздушной и водной среды изображение преломляется, и попасть в цель не так просто.

Под водой Илья проплыл добрых двадцать – двадцать пять метров. Вынырнув, он глотнул воздух и опять ушёл под воду.

А в это время на биреме пытались сбить пламя.

– Гребцам на вёсла! Вперёд! – послышался приказ капитана. Он повернулся к рулевому:

– Видишь варвара? Правь на него!

Бирема двинулась вперёд.

Однако гребцы услышали тревожные крики и через щели в досках увидели пламя. На гребных палубах закричали, испуг овладел всеми. Пожар на судне, даже современном, – страшная вещь. Вокруг полно воды, а потушить пожар сложно даже на стальном корабле. Что же тогда говорить о деревянном судне? Никто уже и не помышлял о том, чтобы выполнить приказ, гребли так быстро, как только могли, и с единственной мыслью – выбросить судно на берег или, на худой конец, на мелководье.

И вдруг снизу раздался мощный удар – это бирема налетела на подводную скалу. В пролом хлынула вода. В панике, с криками гребцы кинулись на верхнюю палубу. На трапах случилась давка.

Капитан ощутил удар о подводную преграду, услышал шум воды, врывающейся в корпус корабля, и схватился за голову.

Преторианец, отдававший приказы, мёртв. Судно горит, имеет пробоину, и долго на поверхности ему не удержаться. А спросят с него. И пусть будет проклят тот час, когда на бирему взбежал Антоний! Впрочем, о мёртвых или хорошо, или ничего…

Пехотинцы срезали кожаные застёжки с панцирей для быстроты и бросались в воду. Гребцы следовали их примеру.

Бирема быстро набирала воду и дала дифферент на нос. Когда наклон стал велик, по палубе вперёд покатилось всё – брошенное оружие, бухты канатов, бочки. Пламя на палубе стало шипеть и гаснуть.

Судно не потонуло, а, уткнувшись носом в неглубокое здесь дно, замерло. Над водой возвышалась половина корпуса с кормой.

Но не все члены экипажа и пехотинцы добрались до берега. Неглубоко, вода чистая – дно видно, и водоросли на нём. А до дна – десяток метров. Кто не умел плавать – а таких было подавляющее большинство – утонули. Уцелели трусы – в панике они вцепились в ограждения бортов, деревянные детали. Однако судно под воду не ушло, тем они и спаслись.

К тонущему судну направились рыбацкие лодки. На берегу начал собираться народ.

Глава 8. Возвращение в столицу

Ещё когда лодка была отрезана от берега, Илья видел, что берег пустынен. Откуда же тогда взялся народ? Хотя были пастухи, виноградари, огородники. Да и рыбацких лодок в прямой видимости хватало.

Илья добрался до берега, ему помогли выбраться из воды сердобольные провинциалы, стали сочувствовать. Боя на лодке никто из них не видел, её заслонял корпус биремы, и его сочли спасшимся с тонущего судна.

Илья не стал отрицать. Он уселся на камень и посмотрел на судно – жив ли Корнелий? Или в суматохе пожара, а потом и потопления судна о понтифике забыли? Он был связан и вряд ли мог стоять сам, даже если умел плавать. Илья посочувствовал пожилому Корнелию: захлебнуться в воде, ощущая свою полную беспомощность – страшная участь.