Рассказы о Родине

– А мне на Родине хорошо! – не сдавался Славик. – Я тут жить хочу! Но мне понять надо – почему у них, чтобы негра поставить, надо просто проголосовать, а у нас, кроме революции, никак не получится?

– Такая уж судьба у нашей страны, – сморкнулся Сергей Ильич.

– И они дождутся еще революции! – раззадорился Славик. – Потому что невозможно…

– Разлей давай, и продолжим, – перебил его Сергей Ильич. – Только со дна осадок этот не поднимай, ну его…

Чокнулись. Выпили.

– О чем говорили-то таком интересном? – заморгал Сергей Ильич.

– Не помню, – дернул плечами Славик.

Они приумолкли, глядя, как во дворе, засев на ржавых качелях у песочницы, бритоголовые в трениках сосут пиво.

– Что с молодежью-то делается, – сплюнул на пол Сергей Ильич. – В наше время за такое бы… Как теперь во двор выходить?

– Я пионером был, – на всякий случай сказал Славик.

– Вот! Пионеры все по лагерям, комсомольцы – на картошку, на улице никого – ходи себе в любое время, – замечтался Сергей Ильич. – Порядок был. А сейчас?

– При Сталине вообще хорошо было, – поддакнул Славик.

– Все разрушили, – тоскливо потряс головой Сергей Ильич.

– Все разворовали, – сказали они хором.

– Себе-то они дач на Рублевке построили, – завистливо протянул Славик. – А народу что?

– Ничего-ничего… – зловеще пробормотал Сергей Ильич. – Наш народ он такой. Он молчит-молчит, терпит-терпит… А потом как поднимется…

– Слышь, Ильич? Налей, а? А то в горле прямо пересохло, – попросил Славик.

Сергей Ильич крякнул и отвинтил пробку. Живая вода с журчанием потекла в пластиковые стаканы.

– Ну, будем! – поднял свой Сергей Ильич. – О чем мы говорили-то тут?

– Фиг знает, – с аппетитным хрустом уминая «Педигрипал», выпучил глаза Славик. – Не помню что-то.

– И я не помню, – вытер губы рукавом фланелевой рубашки Сергей Ильич. – Ну и шут с ним!

– Потеплело как-то, да? – Славик облокотился, приоткрыл окно. – Может, сразу еще по одной, а? Чего откладывать?

– Вот и они так же со стабфондом, – беззлобно улыбаясь, отозвался Сергей Ильич. – А может, и правильно оно? – он поровну разлил водку, оставив ее на дне бутылки только на два пальца – чтобы подозрительный осадок не попал в стакан. – Живем-то только раз!

– За победу нашего оружия! – вытянулся во фрунт Славик.

– За Родину! – браво притопнул Сергей Ильич.

Помолчали опять.

Потом Славик, нерешительно глядя на собеседника, промолвил:

– Слышь, Ильич… А вдруг по телику правду говорят? Вдруг жизнь действительно налаживается? Потому что субъективно, – он икнул, – мне стало лучше. Я вот почему-то верю, что все будет хорошо. Может, правду говорят, что дно пройдено?

Взор Сергея Ильича, утративший уже прежнюю цепкость, зигзагом скользнул по газетным статьям и уткнулся в опустевшие бутылки, в каждой из которых еще прилично оставалось на донышке.

– Дно еще не пройдено, Славик, – авторитетно заявил Сергей Ильич. – Но все в наших силах.

– Там же это… – Славик с шумом втянул воздух, обшаривая свой оскудевший словарный запас. – Осадок.

– Сейчас, – Сергей Ильич вздернул перед собой бутыль, всматриваясь в расползающиеся от него, как вши, мелкие буковки на обороте этикетки. – С добавлением микроэлементов… Это микроэлементы, Славик. Березовые. Давай мы их сейчас взболтаем, чтобы лучше усваивались…

– Слушай, Ильич, – тревожно нахмурился Славик. – Они, по-моему, шевелятся. А вдруг это яйца глист? Или какие-нибудь нанороботы?

– Телевизор меньше смотри, Слав, – отечески посоветовал ему Сергей Ильич. – В водке за сто рублей не выживет ни один организм. Все, давай. За наше светлое будущее!

– Ну, за будущее – давай, – тот шмыгнул носом и залпом осушил стакан.

– Хорошо пошла, – на лбу Сергея Ильича разгладились последние морщины. – А дальше-то что делать будем?

– Это не я! – побледнел Президент. – Честное слово, не я! Я, конечно, считаю, что нашу страну нужно модернизировать, что мы отстаем, что нам догонять… Но чтобы так…

– Кто, если не вы? – усмехнулся неверяще черный человек. – Кто мог бы сокрыть от вас такое?

– Это… Это все Чубакка! Это он! – нашелся Президент.

– Я… Вы… Я не вижу смысла продолжать этот разговор, – человек сделал шаг назад. – Отечество на краю пропасти, а вы продолжаете винить во всем воображаемых персонажей, в лучших традициях советской политики. Чубакка! Почему не Карлсон?

– Он не воображаемый… Это просто мы так его зовем в тусовке… Он реальный! Сейчас я наберу ему! – Президент потянулся к белому гербовому телефону необычайного размера.

Черный человек застыл в шаге от дверки, из которой вышел. Президент, рисуя карандашом чертиков на мраморной поверхности стола, приник к трубке.

– Соедините с ГосНано. Да, прямо с Анатолием Глебовичем. Алло, Чубакка? Мне тут доложили… Да как ты смел?.. Ложь, я никогда тебя не просил!.. Как назвали?.. Сколько стоит?! Сколько уже вступили в контакт?! Как долго действует программа?.. Я никогда не поверю, что ты это придумал сам! Немедленно в Кремль! Нет, я за тобой пошлю, чтобы ты не перепутал Кремль с Даунинг-стрит… Конечно, заговор!..

– Тут всегда дыба помогает, – наставительно шепнул ему черный человек. – Или если на кол посадить, тоже дает неплохие результаты.