Рассказы о крепостном мальчике

Купание для Мишки обошлось без последствий. Он попарился в бане у бабушки и не заболел. Телёнок уже сам пил молозиво из бутылочки. Первую неделю густое молоко детям не давали. Вечером снова поели тюри из лука с хлебом с квасом, мать добавила ещё варёной редьки, и рано легли спать. В господском доме комнаты освещались керосиновой лампой, а в деревне такую роскошь мог позволить себе только трактирщик Егор и мельник Федот, а в церкви горели свечи. Крестьяне по-прежнему пользовались лучиной, которую не нужно было покупать, знай только подставляй лохань с водой, да обламывай сгоревший кончик. Но сейчас наступили долгие светлые дни, и о лучине можно до осени забыть.

Дети уже улеглись спать, а мать с отцом задержались у окна, радуясь, что тёлочка должна давать много молока. Это по каким-то признакам определила Мария. Потом пошёл более грустный разговор. Ржаной муки осталось мало, до нового урожая не хватит. Она и так уже с месяц в тесто добавляет отруби, видимо, потом придётся добавлять сушёные клеверные головки, но не хотелось бы. Остался редьки и репы по кулю. Солёной капусты стоит кадушка, сушёных грибов и картошки немного. Овса осталось полкуля. Скотине хоть сена и соломы хватит, и то хорошо. А ржаной муки они у мельника брать не будут. У него один раз займёшь, то всю жизнь должен будешь.

– Весной в «морды», пока трава не выросла, должна рыба попасть. Корзины в базарный день попробую продать. Время к лету движется, корзины и пестери потребуются, в них грибы не мнутся.

– Да я у матери возьму два пуда ржаной муки, летом отработаем им, с покосом да с жатвой поможем. Можно бы и не держать им лошадь, да помещик тогда переведёт их на месячины, придётся тогда им все дни ходить на барщину и надел отберут. – Сокрушалась Мария.

– Нет, без лошади никак нельзя. Без неё и поле не вспашешь, и дров не привезёшь. Пусть, пока силы есть, держат корову и лошадь.

– Картошки у нас мало, – повысила голос Мария. – Я давно говорю, что картошки нужно садить больше. Она вкуснее репы и урожая даёт больше.

– И так три ведра посадили! Вполне достаточно.

– Надо всю грядку посадить вместо репы.

– Мой дед и прадед картошку не выращивали, считали, что она от дьявола, и в церкви поп тоже не велит картошку сажать – упрямится Иван.

– Что он понимает, этот поп, ему всё крестьяне принесут, и овощи, и зерно, а мельник бесплатно смелет. Да, и когда твой дед и прадед жили, – снова спорила мать – тогда царём Пётр был, а сейчас у нас императрица Екатерина. Ребятишки и скотина картошку лучше едят, да и в постный день её можно сварить.

– У нас все дни постная пища, может быть нынче и посадим больше картошки, – после недолгого молчания отозвался Иван.

Мишка спокойно заснул. По опыту он знал, что такой ответ отца означает его согласие с матерью. Он тоже с ней давно согласен. Картошка, на самом деле, вкуснее репы и от неё живот не пучит. Кроме того, репу сеять неудобно. Семена у неё очень мелкие, то густо посыплются, то редко, тогда остаются на грядке проплешины. А картошку садить легче и проплешин на грядке не остаётся. Отец и мать забрались на печь, и наступила тишина. Только луна упорно продолжала мутно светить сквозь тусклые пузыри. Да телёнок в углу шуршал соломой.

Красная горка

Сквозь мутную брюшину Мишка всё же заметил первую капель. На потеплевшем солнце сосульки таяли и светлыми каплями скатывались вниз. Телёнок под полатями заметно окреп, сам пил молоко из маленького ведра. Перед пасхой мать с отцом вынесли его обратно в хлев. Мишку заставили вынести грязную солому и убрать доски. Наташка хорошо подмела в избе еловым веником. Потом вымыла пол с речным песком, и в избе исчез неприятный запах, только немного пахло дымом, пока топилась печь.

Остатки снега быстро растаяли. Ласковое солнце убрала его сначала с бугров, берега и загнало в глубокие овраги. У заборов, где не ходят, стремительно выросла первая зелёная травка. Вдоль дорог густо зажелтели одуванчики. Шустрые воробьи строили гнездо за наличниками их окна. Они таскали в клюве мягкие прошлогодние травинки и мелкие щепки. На Ветлуге, у берегов расцвели красивые кувшинки с жёлтой серединкой. Наташка упросила брата, и Мишка со дна достал ей один цветок с длинным толстым стеблем. Девочка разделила стебель пополам и обвила ими косы словно венком.

В первое воскресенье после пасхи Мишка проснулся в радостном настроении. Он вспомнил, что сегодня праздник Красной горки, работать не нужно. Мать уже успела подоить корову, сварить пшённую кашу и маленьких птичек из ржаной муки. Она протёрла икону Богородицы в красном углу, а Наташка снова вымыла пол с песком.