Рассказы о философах

Лейбниц. Хотя чувства необходимы для всех наших действительных знаний, так как служат поводом для пробуждения врожденных идей, они все же недостаточны для того, чтобы дать нам полные знания. Чувства доставляют нам только единичные факты. Но, как бы многочисленны ни были факты, подтверждающие какую-нибудь общую истину, их недостаточно, чтобы установить всеобщую необходимость этой истины. Ведь из того, что нечто произошло, не следует, что оно всегда будет происходить таким же образом… Животные — чистые эмпирики и руководствуются только примерами. Способность животных делать выводы есть нечто низшее по сравнению с человеческим разумом. Животные подобны эмпирикам, уверяющим, будто то, что произошло несколько раз, произойдет снова при тех же обстоятельствах, хотя они не могут судить, имеются ли налицо те же самые обстоятельства. Благодаря этому люди так легко ловят животных, а чистые эмпирики так легко впадают в ошибки. Только разум способен установить надежные правила.

Локк. Да, но мы выводим эти правила из чувственного опыта. Ощущения вводят в разум единичные сведения о внешнем мире. Но, по мере того как эти сведения накапливаются, мы находим в них то, что объединяет отдельные факты, — общие свойства, закономерности. Эти знания закрепляются в понятиях, суждениях. Оперируя понятиями и суждениями сообразно их содержанию, почерпнутому из опыта, мы приходим к всеобщим и необходимым правилам.

Лейбниц. Как образуются общие понятия?

Локк. Ими обозначаются общие свойства вещей.

Лейбниц. Как мы обнаруживаем общие свойства вещей?

Локк. Отвлекаясь от свойств частных.

Лейбниц. Где происходит это отвлечение?

Локк. В разуме.

Лейбниц. А в чувствах, в чувственном опыте?

Локк. Чувственный опыт дает нам сведения только о единичных явлениях.

Лейбниц. Как мы устанавливаем истинность общих суждений? Сопоставлять их с фактами чувственного опыта, очевидно, нельзя, так как неправомерно сравнивать общее с единичным.

Локк. По сходству суждений друг с другом.

Лейбниц. Но как установить, что каждое из сравниваемых суждений является истинным? Ведь мы можем сравнивать и ложные суждения, находя в них сходство.

Локк. Суждения должны быть правильно отвлечены.

Лейбниц. Кто устанавливает эти правила? Не разум ли? Откуда он их черпает? Законы разума ведь могут принадлежать самому разуму?

Каждая истина должна иметь свое подтверждение. Подтверждение одной идеи с помощью другой идеи не является достаточным, так как подтверждающая идея требует подтверждения — и так до бесконечности. Достаточное основание может находиться лишь вне этой бесконечной цепи подтверждений. Последнее и достаточное основание истин, относящихся к миру, мы находим в боге. Что же касается истин разума, то достаточным основанием для них является их тождество с первичными истинами самого разума.

Вы могли бы опровергнуть мои выводы, если бы сумели доказать, что в действительном мире вещей и явлений существуют общие и необходимые связи. Но это положение может быть доказано лишь в том случае, если, в свою очередь, удастся доказать, что в чувственном опыте нам открываются не единичные разрозненные факты, как вы правильно утверждаете, а нечто такое, что объединяет их, связывает, является общим для них. Тогда общие суждения можно было бы сравнивать с показаниями чувственного опыта, и это служило бы достаточным основанием их истинности.

Увы, я не вижу способа все это доказать. И вот я говорю: один только бог есть первичное единство и изначальная простая субстанция мира. Бог сотворил монады — простые духовные субстанции, составляющие первооснову всех предметов вселенной, их душу. Только благодаря этому во вселенной все связано таким образом, что если в одной формуле выразить хотя бы одно существенное для вселенной явление, то в ней можно будет прочесть будущие явления во всех частях вселенной и во все строго определенные времена.

Локк. Эти идеи разум тоже черпает из самого себя?

Лейбниц. Бог, сотворив нашу душу, наделил ее способностью мыслить о своем творце.

Локк. А если душа сотворена не богом, а самой природой?

Лейбниц. Вопрос, стало быть, заключается в том, может ли материя мыслить. Я утверждаю, что мышление не есть нечто естественное для материи. Бог либо присоединил к материи некоторую субстанцию, которой по природе свойственно мыслить, либо вложил мышление в материю каким-то другим чудесным образом.