Рассказы мыла и веревки

– Может… сделать анализы?

– Это видно невооруженным глазом! От ребенка за версту разит ацетоном. По мотне чуть не муравьи ползают!

– А больница? – Сергей уцепился за соломинку. – Может, в больнице помогут?

«Айболит» выразительно развел руками:

– Еще лет пять назад я бы отправил его в стационар. Но сейчас… Ребенку нужен инсулин, а его нет. Раньше покупали за границей, но страна под жесткими санкциями, под нефтяным и газовым эмбарго. Нечем платить.

Сергей сел на стул напротив «Айболита» и с надеждой посмотрел на шкаф с лекарствами:

– Я достану все, что нужно. Любым способом.

Врач покачал головой:

– Вы не поняли. Вашему сыну нужен инсулин каждый день. Учитывая его состояние, а диабет в детском возрасте протекает особенно тяжело, по два-три укола в день. Только недельный курс инсулина будет стоить четыре-пять зарплат! А колоть его нужно всю жизнь.

– Всю жизнь… – повторил Сергей.

– Именно. Без перерыва, не пропуская ни единого укола. И если вас, к примеру, посадят в тюрьму – ребенок умрет.

– Что-то же можно сделать?

– Собрать деньги, уехать за рубеж, пока еще выпускают…

– Сколько у меня времени?

– Думаю, дня три. Максимум – неделя. Ребенок в предкоматозном состоянии. Скоро у него начнутся судороги, очень болезненные. А дальше – кома и смерть. К тому же у вашего сына, скорее всего, необратимо повреждены почки. А гемодиализ и пересадка сейчас – это что-то из области научной фантастики. Ну и кровоизлияние в сетчатку заметит даже не окулист. Малыш уже почти слеп. Но даже приди вы вовремя, ребенку никто бы не помог.

– Вы посмотрите, как он мучается! – вырвалось у Сергея.

– В ваших силах избавить его от страданий.

– Как?

– Не мне же вам подсказывать. «Му-му», Тургенев. Школьная литература.

– Это жестокость!

– Нет. Это – милосердие. У вас нет надежды. Здесь не поможет даже сам Бог… вот что. Сходите в храм, поговорите со священником. Тогда вам легче станет смириться, принять этот мир таким, какой он есть. Все равно вы ничего не сможете изменить.

Сергей схватил сына в охапку, вылетел из кабинета и бросился на улицу.

***

По куполам городской церкви деловито сновали рабочие, подновляя позолоту. «Есть же деньги на… это» – пришла в голову шальная мысль. Внутри, за кованой оградой, стоял черный джип с мигалками. На узорчатых воротах белел закатанный в пластик листок бумаги. «Храм закрыт на ремонт».

Сергей ударил в калитку. Из будки вышел охранник с пистолетом на поясе:

– Пшел вон, голодранец! Читать не умеешь? К нам большие люди приехали!

Даже чудо недоступно тем несчастным, у которых нет денег.

На ограде висел моток электрического провода. Сергей, озираясь, повесил находку на плечо и пошел прочь.

– Водички, папа… – прошептал Лешенька и заплакал сухими слезами. – Пить хочу.

– Потерпи. Скоро станет легче. Совсем скоро.

Сергей добрался до разрушенного моста. Один из каменных пролетов рухнул, на поросшей мхом насыпи еще сохранились следы железнодорожных шпал. Сергей забрался на самый верх и привязал к ногам сына тяжелый, шершавый кусок известняка. Ребенок, больше похожий на тряпичную куклу, прижался к отцу, доверчиво обхватив его шею. По телу малыша пробежала судорога. Он открыл мутные, закисшие глаза и едва слышно захрипел.

Тогда Сергей поднял сына над пропастью, сказал:

– Прости, Лешенька. Это все, что я могу… – и разжал пальцы. Далеко внизу громко плеснуло. По воде разошлись круги. Все произошло просто и легко, даже обыденно. Страшно обыденно.

Не в силах более оставаться на месте, Сергей побежал. Ноги сами принесли его в общину, в свою землянку. Он прошел прямо по грядке, безжалостно растоптал никому не нужные теперь всходы помидоров и спустился вниз. Зажег керосиновую лампу и опустился на трехногий стул напротив продавленного кресла-кровати. Там еще утром, укрытый залатанным одеялом, лежал умирающий Лешенька.

Скрипнула дверь. На фоне светлого прямоугольника возникла чья-то тень. Человек спустился в землянку и бесцеремонно сел на постель. Хмурый, значит, пожаловал.

– Значит, ты теперь свободен? – равнодушно спросил главарь. – Это хорошо.

– Абсурд какой-то! – взревел Косатка, не в силах больше сдерживаться. – Ради чего они умерли?!

– Тихо! – Хмурый ударил кулаком по креслу. – Не перебивай! Станешь моим помощником: Паленый в одиночку не справляется.

– Я не буду…

– Будешь! Ты мне по гроб жизни теперь обязан. Думаешь, убийство – это просто так, игрушки? А я ведь тебя сразу заприметил. Ты ведь вояка, да? Привык выполнять приказы. Вот и теперь…

– Так это ты все затеял? Ты во всем виноват? – Сергей недобро сверкнул глазами.

– Болезнь твоего спиногрыза тоже я подстроил? Головой думай, а не задницей! Так сложилось. Удачно. И для меня удачно, и для тебя. Видишь ли, Косатка. Скоро будет большая облава. Всех отсюда вывезут.

– Куда?

Хмурый покрутил бородавку на шее: