Рассказы из сборника «Отступление»

— Ох! — ответили ему дружным вздохом многочисленные зрители. На девятом ударе барабанщик из оркестра поднял палочку и басовый инструмент принялся отсчитывать удары, отвечая на каждый взмах безжалостной и неутомимой ладони.

— Итак, мистер Гурске, — спросил Фланаган, — что вы теперь скажете?

— Я ставлю на Демпси.

— О'кей, — произнес Фланаган, и возобновил экзекуцию.

Гурске сломался лишь после тридцать второго удара.

— Хорошо, Фланаган, — со слезами в голосе выдавил он. — Достаточно.

— Я рад, что вопрос решился к обоюдному удовлетворению, — сказал Фланаган, ставя приятеля на ноги. — Теперь садись и выпей.

Гости зааплодировали, оркестр вновь заиграл, и танцы возобновились. Фланаган, Флора и Гурске сидели за своим столиком, потягивая «Старомодный».

— За выпивку плачу я, — объявил Фланаган. — Поэтому пейте от души. Итак, на кого же ты теперь ставишь, Юджин?

— Я ставлю на Луиса, — ответил Гурске.

— В каком раунде он выиграет?

— Во втором, — ответил Гурске. Он тянул «Старомодный», а по его щекам катились слезы. — Он выиграет бой во втором раунде.

— Вот теперь я вижу, Юджин, что ты, — настоящий друг.

Перестань давить на меня, Рокки

Мистер Гензель аккуратно обматывал знаменитую правую Джоуи Гарра шестью футами клейкой ленты. Джоуи сидел на краю массажного стола. Он покачивал ногами, с мрачной задумчивостью глядя на своего менеджера.

— Осторожность, — произнес мистер Гензель, продолжая работу. Запомни: «осторожность и деликатность» — вот два ключевых слова.

— Ладно, — буркнул Джоуи и громко рыгнул.

— Всему есть предел, Джоуи, — сказал мистер Гензель. — Экономность может завести тебя слишком далеко. Ты — человек не бедный, и на твоем банковском счете денег не меньше чем у голливудской актрисы. Скажи, почему ты предпочитаешь питаться в забегаловках за тридцать пять центов.

— Прошу вас, не говорите так много, — пробурчал Джоуи, протягивая левую руку.

Мистер Гензель приступил к обработке знаменитой левой Джоуи Гарра.

— Язва… — продолжал он. — Скоро я буду иметь боксера с язвой желудка. Блестящая перспектива. Этот человек почему-то предпочитает питаться отбросами. Отбросами с кетчупом. Будущий чемпион в полусреднем весе. Динамит в каждом кулаке. Рыгает сорок раз на день. Побойся Бога, Джоуи.

Джоуи, не обращая внимания на причитания менеджера, покосился на свое изображение в зеркале, чтобы ещё раз полюбоваться своими аккуратно прилизанными, напомаженными волосами. Мистер Гензель вздохнул и, потрогав языком зубной протез, закончил бинтовать руку.

— Позволь мне когда-нибудь, — сказал он, — угостить тебя настоящей едой. Один доллар пятьдесят центов за порцию. Чтобы ты мог почувствовать вкус.

— Экономьте деньги, мистер Гензель, — ответил Джоуи. — На безбедную старость.

Распахнулась дверь, и в помещение вошел МакЭлмон. Его сопровождали двое высоких, широкоплечих парней с плоскими лицами и покрытыми шрамами губами, сейчас скривившихся в дружелюбном оскале.

— Рад видеть вас, парни, — сказал МакЭлмон. Подойдя к боксеру он потрепал его по плечу и спросил: — Как чувствует себя мой маленький Джоуи?

— Нормально, — ответил Джоуи, растянулся на массажном столе и закрыл глаза.

— Он все время рыгает, — пожаловался мистер Гензель. — В жизни не встречал боксера, который рыгал бы так много, как Джоуи. Такого я не видывал за все тридцать пять лет пребывания в этом бизнесе. Как поживает твой парень?

— Рокки в отличном состоянии, — ответил МакЭлмон. — Хотел зайти к вам вместе со мной, чтобы убедиться в том, что Джоуи понял все правильно.

— Я все отлично понимаю, — раздраженно ответил Джоуи. — Тот ещё Рокки! Тоже мне — скала. Больше всего он боится, что кто-нибудь, когда-нибудь его, как следует, ударит. Тот ещё боец!

— Я бы на твоем месте не стал его осуждать, — назидательно произнес МакЭлмон. — Ведь он знает, что если Джоуи захочет, то он уложит его так, что Рокки не поднимется с брезента до самого дня Благодарения.

— Одной рукой, — мрачно подтвердил Джоуи. — Тот ещё боец, этот ваш Рокки.

— Ему ни о чем не стоит беспокоится, — возник мистер Гензель. — Все всё понимают. Всё всем кристально ясно. Мы держим его на ногах целых десять раундов.

— Послушай Джоуи, — произнес МакЭлмон, склонившись над массажным столом, над лицом боксера, — сделай так, чтобы он выглядел пристойно. Здесь в Филадельфии у него имеются поклонники.

— Я сделаю так, что он будет выглядеть классно, — устало сказал Джоуи. — Он будет смотреться не хуже, чем военно-морской флот Великобритании. Ведь я всю жизнь тревожусь только о том, чтобы Рокки не потерял в Филадельфии своих поклонников.

— Мне не нравится твой тон, Джоуи, — с ледком в голосе произнес МакЭлмон.

— Ну и что? — спросил Джоуи, переворачиваясь на живот.

— Так, на всякий случай, — жестко продолжил МакЭлмон. — Позвольте мне представить вам мистера Пайка и мистера Петроскаса, которую способны принести мне неоценимую пользу, если один из участников договора вдруг забудет о содержании соглашения.

Оба так похожих на шкафы парня широко осклабились.

Джоуи медленно поднялся и обратил на них свой взгляд.