Рассказы

Дом мне всегда хотелось из дерева, из дикого, неоцилиндрованного бревна. На всякий случай все же стал считать затраты и работы — кирпич был самым дорогим, бетон и блоки тоже кусались ценой, брус все равно был дороже бревна в три раза. Поэтому новые знания лишь укрепили старую уверенность — традиции сильны не зря.

И вот теперь началась настоящая работа. Часть леса была заготовлена отцом. Он тоже хотел строить дом, но решил, что уже не потянет, и подарил лес мне. Правда, к тому времени он уже лежал два года, хоть и в штабелях, на прокладках, но все равно внушал некие опасения. К тому же его было маловато по расчетам на существующий уже фундамент. Я решил строить параллельно баню из отцовского леса, а на дом искать свежий. Тут–то и оказалась затыка. Кирпич, бетон, брус — были в наличии, люди рвались их продавать, привозить, строить. Исходного же, простого, желаемого кругляка продавать никто не хотел. Самим нужно. Или ломили цену. Мастера, рубящие срубы, отличались умом и сообразительностью даже больше, чем все остальные строители. Если по другим материалам подсчет был довольно прост — столько–то кубометров на стены, столько–то — за работу, столько — за материал, то с бревном все оказалось гораздо сложнее.

— Толщина какая? — сразу спрашивали рубщики, и тут же чуяли мою некомпетентность, я не знал, какую толщину они имеют в виду — у комля, у вершины. А спрашивать было стыдно.

— Ну–у–у, — сразу разговор приобретал чудесный оттенок наставительной беседы мудрого учителя с глуповатым и противным учеником.

— Ну–у–у, мы за кубометр берем. А кубометров будет сто примерно. Так что кидай нам тысяч сто пятьдесят сразу, не прогадаешь. И лес мы достанем. Как сруб перевезти? Ну–у–у, соберем, разберем, опять соберем. За деньги, конечно. Ну–у–у, на месте никак нельзя, мы привыкли у себя работать.

Хорошо, что у меня уже был опыт общения со строителями. Как хорошо, что он у меня уже был! Я решил во всем разобраться досконально и через неделю консультаций и подсчетов уже знал, что бревна понадобится кубов сорок, не больше; что платить я буду за всю работу, а не по кубометрам, погонным метрам или венцам; что ни о какой предоплате и речи идти не может, а строители должны будут ставить сруб прямо на фундамент, без ненужных переносов. В ответ я должен буду организовать их быт и проживание на природе.

С бревном же была проблема. Все хотели продавать уже что–то произведенное из него. Не это ли признак экономических перемен? Наконец, почти отчаявшись, я в очередной свой приезд в деревню подошел к Толе:

— Никак не могу бревна достать. Не посоветуешь?

— А, чего?! — каждый раз, отвыкнув, я вздрагивал от Толиного крика. — Витька собирался лес рубить. Поехали, поговорим.

Мы прыгнули в машину, и, разбрызгивая лужи, помчались к большому сиреневому дому на окраине деревни. По дороге Толя выкрикивал отрывисто и обреченно:

— Я — это что. Вот Витя хорошо живет. Картошку приспособился продавать — в Дом отдыха. Втридорога. Родственник у него там.

И печально мотал головой.

Мы уже подъезжали, как от дома вдруг рванула новая серебристая «десятка».

— Его машина, вон он! — Толя был громок даже для самого себя и сбавил тон: — Давай, гони быстрей! А то в поля уедет — до вечера пропадет.

Мы бросились в погоню. Догнали на асфальтовой дороге, стали изо всех сил сигналить, мигать фарами. Машина прибавила ходу.

— Да что он, озверел совсем! А ну, поддай газу! — Толя аж вспотел от радости и азарта.

Наконец мы чуть не вплотную прижали машину к обочине — очень хотелось круглого леса. Та остановилась. Из нее вылезли два испуганных мужика:

— Вы чего, парни? Чего гонитесь? — голоса у них слегка подрагивали. Вид был городской.

— А нет, не он! Номера перепутал! — Толя даже не стал вылезать из машины. Извиняться пришлось мне.

— Мы за молоком к Витьке, а тут глядим — гонятся, — мужики облегченно похохатывали. — Не деревня, а Дикий Запад какой–то!

— Ну ладно, ладно, все нормально, — мы развернулись и опять помчались к намеченной цели.

Витя был дома. Толя уважительно поздоровался, пожали руки. Представил меня:

— Строиться будет. На моем участке, помнишь? С лесом бы помочь?

Витя был моложавый поджарый мужик с загорелым лицом, светлыми усмешливыми глазами и ехидной улыбкой.

— Из каковских будешь? — тон дружелюбный, но внимательный.

— Из города. Но отец недалеко родился, пряжинский.

— А, ну наш значит, карел. А то мы чужих не любим, — Витя как–то помягчел, и мы стали торговаться.

— Лес будет, осенью хочу рубить, с километр от твоей земли. По тыще четыреста продавать буду.

— Не, осенью поздно. Я сейчас начать хочу, чтоб до зимы под крышу успеть. И цена великовата, — я‑то знал уже, что восемьсот — такая цена есть.

— Побойся бога, восемьсот. Давай так — тыща двести и доставка — сто.

— Доставка — километр на тракторе протащить. Не по–взрослому, Витя! Девятьсот!

— Тыща сто и доставка!

— Витя, тысяча, больше не дам!

— Ладно, — внезапно сдался Витя и как–то слегка погрустнел: — Сколько нужно?

— Ну не знаю, чтоб на дом хватило. Посоветуй.