Рассказы

Темная ель тоже иногда растет в болоте. Она растет очень медленно, и от этого ствол ее крепок, как у дуба. Но и ей не стоять долго на зыбкой почве. Разыграется ветер и легко повалит ее, оторвав от мшистой земли широко распластанные рогатые корни.

Очень прохладно осенней ночью в большом лесу у болота. Воздух пропитан туманной сыростью, проникающей в тело человека до самых костей, если он плохо одет и мало движется.

Кроме того, человеку трудно провести долгую ночь без сна, будь она какая угодно холодная и сырая. И он заснет наконец, усталый, где-нибудь под защитой хвойных сучьев между корнями ели, предоставив коченеть своим членам.

А вокруг него плотно сомкнется величественная тишина леса, погруженного в мрак, в котором только изредка возникают чуть слышные таинственные шорохи.

И к этим шорохам и к тихим вздохам вершин присоединяется короткое отрывистое дыхание человека, скрежет его зубов, стоны и бормотанье.

Потом взойдет заря. Она обольет небосклон ослепительно ярким светом, похожим на расплавленное золото, и на этом золоте резко обозначатся, словно приклеенные, темнозеленые, мохнатые сучья сосны.

Потом золото исчезнет с небосклона, и солнце, поднимаясь все выше и выше, начнет изгонять туман из тенистых низин и обсушивать и согревать все остывшее и отсыревшее за ночь.

Тогда поднимется и человек на дрожащие слабые ноги и начнет бродить среди деревьев, задерживаясь на теплых, солнечных местах.

Но куда пойдет этот человек, если голова его готова лопнуть от напряженных тоскливых мыслей, если желудок его пуст, а на душе черно от злых дел, совершенных им против людей?

Куда пойдет? Известно, куда пойдет. К людям пойдет этот человек, если он действительно человек, — вот куда он пойдет; потому что не может человек навсегда оторваться от других людей, что бы он ни совершил, и как бы ни был он силен в одиночестве, и как бы ни злобился на весь мир.

Но Алекс не пошел к людям. У него был свой дом среди болота, зачем было ему итти к людям? Он только посмотрел на них издали с болотной опушки, прежде чем углубиться в свои родные трясины.

Он смотрел на них сквозь ветви кустарников и старался определить по их поведению, что они затевают против него после минувшей ночи.

Их было четверо там, на льняном поле, убиравших последние снопы. Тракторист медленно переводил трактор от одной бабки к другой. Тракторный прицеп с широкой платформой был почти полностью нагружен. На возу стоял парень и принимал снопы, которые ему кидали двое других. Один из кидавших снопы был Эльмар Уйт.

Алекс беспокойно оглянулся назад. Ему вдруг очень сильно захотелось очутиться в своем шалаше. Там было тихо и спокойно. Там был свежий запас водки и хорошей закуски. Там можно было напиться вдрызг, завернуться в теплый старый тулуп и забыть все на свете. А тут, совсем близко от него, был страшный, неумолимый Эльмар Уйт... Что он задумал теперь? Когда начнет свою облаву? И почему он здесь, а не около мертвой жены? Вот что странно. Жена лежит мертвая, а он работает как ни в чем не бывало и даже смеется как будто.

Алекс прислушался и опять осторожно просунул голову между ветвями. Да, они смеялись там все четверо. Парень на возу не успевал укладывать снопы. Эльмар Уйт с товарищем кидали ему снопы целыми охапками и в конце концов совсем закидали его снопами. Кончилось тем, что парень стал на колени посреди воза и поднял руки кверху, прося пощады, а тракторист в это время дал ход, и он ткнулся носом в снопы. И все четверо смеялись во все горло.

Алекс стиснул зубы. Он всегда злился, если видел смеющихся людей, а в эту минуту он совсем не ожидал услышать людской смех. Он ожидал от людей чего угодно в этот день, но никак не смеха. А они смеялись, и это злило его больше, чем всегда. И он понял, почему они могли смеяться. Нанни Уйт была жива, — вот в чем дело. Он, значит, не убил ее, а только оглушил. Вот почему Эльмар Уйт способен еще так весело смеяться. Ну и очень жалко, что он не убил ее! Очень жалко! Уже в следующий раз он не промахнется, будьте спокойны. В следующий раз не посмеетесь! И сам Эльмар Уйт никуда от него не уйдет. Теперь он знает, что ему нужно. Хороший револьвер нужен ему и сотни две патронов — и больше ничего. Пусть-ка мельник постарается раздобыть. И тогда он покажет себя. И Эльмара тоже возьмет пуля, не беспокойтесь. Эльмар тоже не святой.

Алекс не знал, что в это самое время мельник и его сын стояли у его шалаша, оба мокрые, грязные, растерянные, и о чем-то хмуро переговаривались между собой.

Алекс выпрямился за кустом, полный злобы и решимости, и погрозил кулаком в сторону льняного поля. Он теперь знал, что делать, и ничего не боялся. Его не поймали до сих пор и не поймают никогда. А пулю в глотку получит каждый, кто заслуживает.

Он видел, как перевязывали воз льняных снопов и как тронулся трактор, таща его за собой.

Потом он увидел также, что Эльмар Уйт остался на поле с двумя товарищами, хотя снопов на поле больше не было.