Распутник

Стив дома один. Каждый вечер выпивает по две банки пива, пока смотрит спортивный канал. Я внимательно следила за ним на протяжении всех летних каникул, прячась за кустами вокруг его прекрасно отрестав-рированного деревянного дома, а сама говорила родителям, что работаю в закусочной в две смены, чтобы накопить на учебу в колледже.

В доме Стива нет камер. Как-то раз я подслушала, как он говорил Ямиме, что все камеры подключены к интернету, а он не хочет, чтобы кто-то перехватил записи о том, что происходит в его доме.

Каждое утро Стив встает без пятнадцати шесть и к шести выходит из дома на пробежку в тринадцать километров.

Поэтому сегодня, когда он уходит, я прокрадываюсь в его дом. Как только он уезжает на машине на трассу, по которой бегает, и дверь гаража начинает опускаться, я пробираюсь внутрь. Открываю все стоящие в холодильнике банки пива «Корона Премиум», насыпаю в них измельченные таблетки снотворного и немножко крысиного яда, а потом закрываю крышки машинкой для укупорки, которую принесла с собой, чтобы бутылки выглядели нетронутыми, и переворачиваю их вверх дном.

Когда я вновь возвращаюсь в пригородный район Стива, на часах почти полночь.

Я обхожу его дом, пробираясь через густые кусты, растущие вокруг бассейна. Вижу его через стеклянные двойные двери гостиной: он лежит в отключке от выпивки и снотворного. Надев перчатки и маску, я вскрываю дверной замок, внимательно приглядывая за ним на случай, если он проснется.

Он не просыпается.

Я открываю дверь и иду прямиком к нему. Стив растянулся на диване бордового цвета, по телевизору перед ним идет повтор футбольного матча. Снимаю перчатку и подношу указательный палец к его носу. Чувствую его тяжелое дыхание.

Он еще жив. Жаль.

Я не стану использовать пистолет без крайней необходимости. Слишком уж хлопотно, и я не хочу угодить в неприятности. Вместо этого я обставлю все как несчастный случай.

Стив всегда говорил, что дурной характер – как спущенная шина. Можно зайти слишком далеко, прежде чем начнешь что-то менять. Поэтому я собираюсь с силами и придумываю план.

Присев на корточки, беру Стива за голову. Она кажется тяжелой и твердой в моих руках. Конечно, мне хочется сделать, как в кино. Привязать его к стулу и вспомнить наше общее прошлое. Плюнуть ему в лицо и хорошенько ударить. Довести его до слез, заставить умолять и обмочиться в штаны, при этом расхаживая перед ним на двенадцатисантиметровых шпильках.