Распутье

Он смотрел не на меня – взгляд направлен мимо виска куда-то вдаль.

– Зачем? – спросила я тише.

– За тем же самым. Ни за чем. Или срочно увидеть, чему вас научили на тренировке. Важен повод? Думаю, что подобный срыв был вопросом времени.

И снова остановка сердца. Оно сколько таких торможений способно выдержать?

– Коша, к чему ты ведешь? Надеюсь, не к тому, что сам чего-то подобного хотел?

– Нет, конечно. – Он в лице не изменился, вот только взгляд, застывший в сантиметре от моего виска выдавал легкое напряжение. – Я веду к тому, что ни один из нас от Ивана Алексеевича живым не уйдет, тут без вариантов. Но в доме нам двоим может стать очень тесно, если мы сами допустим. И если я завалюсь к вам в спальню посреди ночи, вспомните об этом разговоре и о предыдущей ситуации – теперь вы знаете, что иногда у меня сдают нервы, нашего общего здоровья ради вы обязаны об этом вспомнить. И если мы после нормального общения вдруг станем друг друга избегать, даже посмотреть друг на друга не сможем, это будет выглядеть подозрительнее любых совместных тренировок.

Мой резкий выдох догнала неуместная улыбка – я понятия не имею, откуда она взялась, из каких-то недр подсознания выползла, неугомонная. Глупейшая женская радость – не от признания, он толком ни в чем не признался, но щепетильное эго словно ожило, начало разворачиваться в сторону лишнего восторга. Коша не догадывается о моей влюбленности, но он был свидетелем моего порыва. Я была свидетелем его порыва, но догадываться о его влюбленности он мне только что сам запретил.

– Хорошо. Я тебя услышала.

– Славно. Значит, не зря напрягал голосовые связки. Я постараюсь найти для вас телохранителя в ближайшее время.

– Коша, я уже говорила, что не хочу впутывать еще одного человека со стороны!

– Вы перестраховываетесь, Елизавета Андреевна. Прослушки не просто так убрали, заодно теперь в доме не будет вестись никаких серых дел. Вы еще не заметили, что Иван Алексеевич постепенно обновляет штат? Теперь любой человек со стороны увидит только благополучную семью политика и больше ни о чем не догадается. История с Сашей его тоже многому научила – нельзя было вводить постороннего в самый центр системы, это в любом случае обернулось бы бедой. Больше он такой ошибки не повторит. А значит, вам не стоит переживать за нового телохранителя.

– Видимо, я дождалась своего светлого будущего. Почему ж не радуюсь-то?

– Дайте себе время, Елизавета Андреевна. Ко всему можно привыкнуть.

Я кивком обозначила и согласие, и желание ехать дальше.

* * *

И жизнь снова вяло текла, мне оставалось к ней только привыкать. Сильно сбил с толку один эпизод. Мы приехали на выставку с Иваном, я держала его под руку, улыбаясь всем вокруг, пока он вел разговоры с полезными людьми. И на другом конце зала мы увидели Ирину Михайловну – его бывшую жену. Она тоже нас заметила и после подошла сама. Я испытывала закономерную неловкость в присутствии этой женщины, хотя мне с ней почти и не приходилось общаться.

– Что ты здесь делаешь? – Иван одним тоном мог поставить человека на место.

– Игорь подарил мне билет на день рождения. Я не думала, что встречу вас здесь, – ответила она и выглядела притом довольно приветливой. – Ваня, когда ты начал интересоваться искусством?

– Я не начал, но Лизе нравится.

Она перевела взгляд на меня и слегка склонила голову:

– Елизавета, ты выглядишь потрясающе. Тебе очень идет этот фасон.

– Благодарю, Ирина Михайловна.

Сама она была одета куда проще, но ей чрезвычайно шло – некогда она была очень красивой женщиной, но и сейчас выглядела ухоженной и холеной. Максим внешностью пошел в мать – те же утонченные черты лица, а Игорь больше похож на отца – к счастью, не характером.

– Хорошего вечера! – пожелала она. – Я все равно собиралась уходить.

Примерно в том же русле мы разговаривали во все наши единичные встречи. Но на этот раз я была поражена. Ирина ведь знает, что по приказу Ивана покалечили ее сына, она не может об этом не знать! Возможно, Максим уже в порядке, времени-то много прошло, а ума ему та наука должна была прибавить. Но мне было странно – я бы на ее месте, как минимум, затряслась от злости. И уж точно не смогла бы подойти и сделать вид, что не ненавижу всем сердцем стоявшего передо мной мужчину. Я смотрела ей в спину и гадала, в курсе ли она? Может ли быть такое, что сын от нее скрыл настоящего виновного? Или она держится настолько блестяще, как мне никогда не научиться? А еще я ей искренне завидовала в одном вопросе: уж не знаю, насколько ее в свое время расстроил развод, но она сама вряд ли догадывается, как сильно ей тогда повезло. Да я многое отдала бы за то, чтобы в ее возрасте быть в таком же дешевом платье, лишь бы не Ивана держать под руку…

– О чем задумалась, милая? – Муж наклонился к моему уху.

– Шампанского хочу! – я улыбнулась вместе с ответом.

* * *