Расплата за жизнь

Братья Быковы за эту любовь возненавидели мальчонку. Заметив его в окне, сжимали кулаки. Но и ориентировались: коль торчит в окне мальчуган, Михаил домой не появлялся.

Потапов и Соколов не занимались поисками Митрошина. Он их не интересовал.

Вадим и Александр ни на минуту не выпускали из виду Быковых. Следили за каждым шагом братьев. Знали о них все. А те, словно почувствовав пристальное внимание, притихли. А может, сама ситуация складывалась в их пользу. За прошедшее время у Иннокентия появился еще один ребенок. Сын!

Роды у Тоськи принимала Люся Потапова. Она сказала:

— Малыш родился хорошим. Здоровеньким. Безо всяких патологий. С прекрасным весом — в пять килограммов.

Не появлялся в Орле гость из Прибалтики. Перестал навещать Быковых. А может, те перестали его приглашать, потеряв к рижанину всякий интерес.

После смерти Петра братья Быковы лишь два раза навестили мать Попова. Убедившись, что Любовь Ивановна пережила стресс, взяла себя в руки, перестали заходить к ней, интересоваться здоровьем. Тем более что найти убийцу ее сына им не удалось. И Быковы уже не говорили, что рано или поздно достанут его из–под земли.

Знали Вадим и Александр не только о жизни Быковых. Не выпускали из виду Маркова. Анатолий Фомич, вернувшись в Ригу из Орла, несколько раз побывал за границей. В Германии. Пригонял оттуда подержанные машины, ремонтировал, продавал их в Россию, на Украину, в Белоруссию. За все время два раза позвонил Иннокентию Быкову, да и то лишь в самом начале. А потом будто забыл о них.

Любовь Ивановна, похоронив сына, поначалу носила траур. Но прошли сорок дней. И женщина стала оживать. К ней снова начали приходить друзья и соседи, старые знакомые. Они видели, что Любовь Ивановна уже оправилась от горя. Все реже говорит и вспоминает о Петре.

И лишь ее невестка никак не могла смириться со случившимся. Молчаливая, серьезная, она заметно сдала, постарела. И за прошедшие месяцы стала совсем седой. И если бы не сын, у нее пропал бы всякий интерес к жизни. Она жила, лелея мальчугана, единственный светлый луч в ее безрадостной судьбе.

Валентина жила замкнуто. Ни с кем не общаясь. Она разучилась радоваться и улыбаться, будто заживо похоронила саму себя. Трудно было поверить, что ей едва за тридцать. Знакомые и друзья перестали ее узнавать. Она таяла на глазах.

Ее судьбой и жизнью не интересовался никто. Будто она умерла вместе с мужем. Даже свекровь навещала Валентину лишь по большим праздникам, да и то не вкладывала душу в эти визиты, отдавая дань приличию, чтобы в глазах людей не выглядеть бессердечной. Но, пробыв с невесткой и внуком полчаса, торопливо покидала их, подальше от воспоминаний и тоски.

Потапов и Соколов изредка видели эту женщину, ставшую похожей на тень, серую, изможденную, несчастную.

Словно по иронии судьбы Петра Попова похоронили рядом с Карповым. Могилы бок о бок. Поближе друг к другу, как близнецы. Горожане видели, как, изредка навещая погост сына, Любовь Ивановна обходила могилу Карпова. Клала цветы сыну. А потом, смирившись или простив, ухаживала за обеими могилами, ставя жидкие букеты и бывшему любовнику, и сыну.

Каждый день навещала погост Петра Валентина. Иногда приводила сына. Чаще сидела одна, плача беззвучно. О чем жалела? О муже? Или о молодости, потерянной безвозвратно? О корявой судьбе, захромавшей на обе ноги старой клячей? О том знала лишь сама женщина.

Понемногу в городе стали забывать об изуверском убийстве Попова. Перестали подозревать в его смерти братьев Быковых. Тем более что следственные органы убедились в их непричастности к случившемуся. И горожане даже не судачили, за что так жестоко выброшен из жизни маленький человечек, наделавший столько шума, не сумевший уйти из жизни по–человечески, достойно и тихо.

Александр и Вадим за прошедшее время сумели сделать немало. Предотвратили отправку за рубеж дорогостоящих станков с машиностроительного завода. Их вздумали оформить металлоломом. Раскрыли хищения на заводе, выпускавшем минеральные удобрения. Потом разобрались с мясокомбинатом. Пришлось проверить не только документацию, а и каждый цех, вплоть до бойни. Вот там–то и приметил Потапов мужика, чье лицо показалось ему знакомым.

— Где я его видел? Кто он? — оглянулся Александр, вороша память. Но человек уже исчез.

Вадим тоже оглядывался по сторонам, высматривая кого–то.

— Не припомню его. Но очень знакомое лицо! Где я его видел? — остановился Александр.

— Митрошин. Михаил! Родственник Попова. Его, наверное, и теперь милиция разыскивает. Вот только куда он делся?

— Митрошин? Нет! Такой у нас не работает, — уверенно ответил бригадир разделочников.

— Мы только что видели его! Обоим сразу показаться не может. Все ли рабочие на месте? Или кто–то отсутствует? — спросил Потапов.