Расплата

- Да блядь... – Медок с сожалением посмотрел на закипающий чайник. – Не, ну на хуй, Стёп. Я устал, как падла, а мне ещё обратно потом пилить. Вы езжайте. И давайте там, без приключений. Люд, - поднял сжатый кулак: - Свой пацан!

Я натянуто улыбнулась. Степан задумчиво оглядел потолок и снова сел:

- Ладно, хуй с тобой... Хлебай свою бурду, и погнали. Ток шевелись.

- Я мигом.

Глядя как Медок суетливо обжигается кипятком, я не выдержала:

- Там в холодильнике молоко есть.

- О, что значит - в доме хозяйка! – ласково улыбнулся мне Андрей. – Давай!

* * *

Из квартиры выдвинулись минут пятнадцать одиннадцатого. Тёмный жигуль, прозрачные стёкла. Абсолютно обыкновенная тачка, на таких часто дачники ездят. Пожалуй, это действительно лучше, чем иномарка, которая тянула бы на себя лишнее внимание.

Медок на переднем пассажирском, я сзади, рядом со мной – моя сумка. До смешного. В этой сумке – всё, что осталось от моей прежней жизни. И то ненадолго - переодевшись в сортире на Павелецком, я должна буду оставить её там... И тогда точно всё.

Ехали дворами и объездными путями. Когда выбирались на центральную дорогу, Степан словно и сам превращался в деда-дачника – вёл предельно аккуратно, ничем не выделяясь из общего потока. Мою Паджерку он водил в другом стиле. Усмехнулась. Моя Паджерка. Ага. Что тут моего-то? Даже родной Мухосранск, и тот, похоже, больше не мой. Смотрела жадно в окно, вглядывалась в улицы, в строения и напоследок даже увидела себя на рекламном щите Олимпа. Защемило.

Но за грустью пробивался робкий азарт. А ведь это действительно не только конец, но и начало. Денис всё правильно сказал – жизнь продолжается в любом случае. На глаза набежали слёзы. Денис...

Так всё, хватит! Сейчас план, инструкции и вера в то, что всё будет хорошо! А остальное потом.

- Кстати, - минут через десять после того, как мы выбрались из города, очнулся Медок. – На вот, тебе нужнее. Один хер у нас тут не ловит. - И, закинув руку через голову, подал мне что-то. Я взяла. Мобильный. Тот самый.

Стало как-то неожиданно приятно. Появилось ощущение, что точно всё будет нормально. А в Москве увижусь с Медведем, и выпытаю у него всё, что только можно о планах Дениса. Да блин, реально – жизнь продолжается!

Ещё минут через тридцать переезжали какую-то речку.

- Погоди, блядь, Криуша, что ли? – буркнул Медок. – Ни хуя се, ты забрался! Я бы давно уже на бомбиле до сто двадцатого долетел.

- Не факт. Встали бы в центре и ждали, пока пожарки разъедутся. А потом на каждом посту бы вас шмонали. Тут чё осталось-то – километров десять до трассы.

- Ты через карьер что ли?

- Ну. А что, есть другие предложения? В объезд хочешь?

- Да нет, чё теперь-то. Ехай.

Скоро стало вонять свалкой. Медок раздражённо закрыл своё окно, а Степану было пофиг.

- Ты как там, нормально? – полуобернулся ко мне Медок. Затылок его сложился складкой, и я вдруг так остро вспомнила ту, зимнюю заварушку, когда он сидел вот так же передо мной и спорил с Медведем о том, что нельзя меня втягивать...

- Нормально.

- Молодец.

Степан остановил тачку.

- Не пойму, блядь... Не туда свернул что ли...

Сдал назад, ткнулся в другой поворот. Снова встал. Вокруг высились горы мусора. И воняло.

- Блядь, Стёп... Чтоб я ещё с тобой связался... Нахуя ты через полигон попёрся?

- Срезать. Ты же сам в объезд не захотел!

- Срезал, блядь, ага. Сдавай задом и вон, на луну держи. С той стороны деревня брошенная будет.

- Откуда знаешь?

- Бабка у меня там когда-то жила. Там из деревни выезд должен быть прямой на поля, а по ним уже до трассы.

- Ладно, Сусанин. Под твою ответственность...

Около очередной горы опять остановились.

- Ну-у-у? – недовольно взревел Медок. – Теперь чего?

- Поссать. Ты не хочешь? – но Андрей только мотнул головой. – А ты? – я демонстративно отвернулась.

Степан вышел из машины и встал тут же, прям чуть не задницей в своё окно. Зажурчало.

- Долбоёб, - буркнул Медок и прикрутил его окно. – Ты его особо не цепляй в дороге, у него крышу сносит, когда ему поперёк говорят. Одно слово - мусор, блядь. Такие бывшими не бывают.

- Андрей, вы с ним говорили, что на Кировском рынке пацанов положили... Кого?

- Я не знаю, Люд. Вообще ничего не знаю. Может, и пиздёж это всё.

- А Макс где сейчас, знаешь?

Он полуобернулся ко мне, помолчал.

- Со всеми, где ему ещё. Дёня ему в эту субботу рожу за какие-то грехи начистил и нахуй послал, а тот не ушёл. Упёртый, блядь. Вот теперь хлебает из общего котла.