Расплата

Она перевела удивлённый взгляд на моё лицо, потом опустила на свои руки. Долго смотрела на покрытые спёкшимися «браслетами» опухшие запястья, на испещрённые глубокими кровоподтёками предплечья... и наконец, протянула их мне. Правда, вместе с судорожно зажатой в ладонях кружкой. Я, едва ли не силой, забрала её и отставила в сторону. Положила израненную руку себе на колено и замерла, боясь даже начинать...

- Кристин, а ты помнишь меня? – спросила и тут же осеклась. Скорее всего, это было бы хреново, если бы она помнила... Одному богу известно, сколько проблем потащило бы за собой такое воспоминание - начиная с того Вип-пригласительного, по которому она пошла на закрытый приём вместо меня. – Кристин, – вата мягко касалась ран, шипела перекись, – мы хотим отвезти тебя домой. Там ты будешь в безопасности... Понимаешь? - я глянула ей в лицо, но она заворожённо смотрела на то, как по запястьям расползается бурая пена и молчала, словно не слыша меня. - Откуда ты Кристин? Из какого города хотя бы?

Бесполезно. Она молчала. А потом вообще начала плакать. Тихо и так жалко... Я осторожно обняла её, и она, после долгой паузы, робко обняла меня в ответ.

Чуть позже добрались и до волос. Это уже не был нежный шёлк, и даже не хотелось задумываться – отмоются ли они, расчешутся ли... Они всё равно сохранят на себе весь этот ужас. Крикнула Денису, спросила, есть ли бритва, и он принёс станок - обычный такой, советский, а к нему пачку лезвий «Спутник»

- Пойдёт?

- Идеально.

Срезала прядь за прядью, старалась вести станком чуть наискось, имитируя стрижку «каскадом»... Блин, ну хоть как-то... А Кристинка смотрела, как падают на пол её локоны – словно перья из поломанных крыльев, и почему-то улыбалась. Хотя, скорее, скалилась.

- На счёт покраски не уверена, – обернулась я на заворожённо наблюдающего за мной Дениса. – У неё раны на голове... Аммиак может кожу разъесть, тогда ещё хуже будет.

- Ладно. Может, парик найдём, а может, и так обойдёмся.

- Это твой отец? – спросила вдруг Кристи, выглядывая из-за меня на Дениса.

Мы с ним переглянулись.

- Нет, Кристин. Это мой... жених.

Кристинка подняла на меня такие нереально огромные на исхудавшем лице глазищи:

- А как же Лёшка?

Денис усмехнулся:

- Ладно, я, если что, в соседней комнате, прилягу ненадолго. Андрюха на кухне, по всем вопросам к нему.

Так хотелось броситься вслед за ним, но сейчас от этого было бы только хуже. Он всё равно не стал бы разговаривать, а вот Кристи, пока я бегаю, могла бы снова замолчать. Как не вовремя она... А с другой стороны – значит, узнала и приняла спокойно. Уже хорошо.

Ванна была обыкновенная, чугунная, никаких тебе душевых кабин. Честно, оценив масштаб повреждений, я не понимала, как Кристинка будет мыться и стоит ли вообще делать это сейчас... Но когда она скинула простынь, поняла – надо. А ещё, поняла, что если бы я намазалась говном и пришла так на свидание к Панину – его бы это не то что не остановило, а может, даже наоборот, раззадорило бы... Кристинкины ноги и ягодицы были в какой-то адской смеси крови, кала, грязи и засохшей спермы... У меня от ужаса дыхание перехватило.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Кристин... Господи...

- Это было не страшно... - убийственно безэмоционально сказала она и шагнула в ванну. – Это как будто не с тобой. Только больно по-настоящему. – И открыв воду, направила на себя душ.

Я невольно вздрогнула, представляя, как саднят все её раны, а Кристинка, словно не замечая их, отчаянно раздирала тело мыльной губкой.

- Давай я, Кристин!..

Она, не сопротивляясь, отдала мочалку.

– Всё равно не отмыть. Никогда. – Всхлипнула и, уткнувшись лицом в сложенные на покрытой голубым кафелем стене руки, затряслась от слёз.

Она плакала, а я осторожно намыливала. На боку, в районе нижних рёбер такая жуткая гематома, что не мудрено, что Медок грешил на перелом. А ещё он говорил, Крис на уколе. Скорее всего, обезболивающее с успокоительным. Страшно представить, что будет, когда действие закончится.

Сполоснула её чистой водой, накинула на плечи большое полотенце. Кристина тут же перехватила его и судорожно запахнула на груди. Вылезла из ванны и обессиленно присела на её бортик.

- Давай попробуем голову помыть? – коснулась я её волос. С короткой драной стрижкой, такая хрупкая, с острыми плечами и камуфлированной жуткими кровоподтёками кожей, она совсем не была похожа на ту «девочку-скуку» что своим неудержимым жизнерадостным огнём безо всякой протекции выдрала из лап проплаченных конкурсанток приз зрительских симпатий.

- Зачем?

- Ну как... – растерялась я. – Ну... Мы осторожно, Кристин, хотя бы кончики...

- Заче-е-ем? – внезапно беззвучно рассмеявшись, повторила она, и я поняла, что это не про волосы. У меня аж руки задрожали от того, насколько безысходным было отчаяние в её истерике. – Я должна была там сдохнуть, Люд. Я же всегда знала, что скоро сдохну... Всегда. Зачем я стала выбираться? Ну заче-е-ем?.. – закрыла лицо руками.