Расплата

За закрытой дверью одной из тёмных комнат неожиданно оказался Медок перед работающим на беззвучке телеком. Кивнул мне, привстав, тиснул руку Денису.

- Тишина, Дёнь. Как будто ничего и нет. Если бы я сам не видел, подумал бы, что пацаны напиздели.

Говорил тихо, так, что приходилось прислушиваться.

- Понятно. – Так же негромко ответил Денис. - Будут теперь молчать, пока не найдут, как связать это со мной. Но всё равно - не начнут дёргаться завтра, надо следующий жечь.

- Может, лучше рвануть? Это как-то погромче всё-таки. И попонятнее.

- Может, и рвануть. Посмотрим. - Мотнул головой в сторону дивана у стены:

- Как?

И только сейчас я разглядела, что это не просто комканая постель, а, кажется, человек, закутанный в одеяло.

- Мне кажется ребро всё-таки сломано. А там, хуй его знает, я не Айболит, Дёнь.

- Угу... А вообще как?

- На уколе пока, а так - молчит. Даже не ревёт больше.

- Херово. Если совсем замкнётся, балластом будет.

- Так это... Может, пусть Милаха попробует? Они как бы по-женски должны же общий язык найти? – и, поймав согласный кивок, склонился над диваном, осторожно разматывая кокон. Из него тут же полетели испуганные всхлипы. – Тихо-тихо-тихо, лапуль... Свои... Тут к тебе подружка пришла, хочет поболтать с тобой, ну там, как дела узнать... Хорошо? Не бойся...

- Свет дай,- велел Денис, и Медок, потянувшись, воткнул в розетку штепсель. Тут же загорелась настольная лампа на подлокотнике дивана.

- Вот, лапуль, видишь... Все свои, всё нормально. Вот, смотри... подружка твоя пришла, – нелепо, тоненьким для своих габаритов голоском, увещевал Медок. - М? Смотри... – стянув-таки одеяло ниже, он откинул в сторону какой-то ком, в котором я с ужасом признала сбитые в один грязный окровавленный клок длинные волосы, и немного приподнял подушку, так, чтобы девушка могла видеть нас с Денисом. Но она только жмурилась и слабо пыталась отвоевать обратно своё одеяло. Свой кокон.

Денис глянул на меня и, видимо поймав в моих глазах шок, притянул к себе, тиранулся подбородком об висок, быстро зашептал:

- Мы нашли её на одной из секретных хат Панина. И это пиздец Милаш, я такое только у душманов видел. Она в шоке, не хочет говорить, а мне очень нужно знать кто она и откуда, чтобы успеть спрятать её до того, как до неё снова доберётся Панин. А он доберётся, если ничего не делать. Вопрос времени. И ей тогда не жить, понимаешь? Милаш... на тебя вся надежда.

А я его почти не слышала, и даже не чувствовала его объятий и тепла губ у виска. У меня сердце не билось от ужаса. Потому что это была Кристинка, белокурый жизнерадостный ангел, отчаянно ненавидящий скуку.

Глава 15

13.06.1995г. Вторник.

Я не понимала, узнала она меня или нет, но, по крайней мере, она больше не пыталась спрятаться под одеялом. Хотя и не заговорила. Просто отрешённо смотрела на беззвучно мельтешащие в телеке картинки и находилась где-то глубоко в себе.

Попросив принести нам чай, я выставила мужиков из комнаты. Потом, когда Денис притащил две кружки с кипятком, спросила, есть ли аптечка. Он, не задав ни единого вопроса, просто принёс целый ящик, наподобие того, что был тогда в берлоге Медведя, и в этом было такое абсолютное доверие, что я не выдержала, схватила его за руку... Глаза в глаза... и отпустила. Всё потом. Я же помню, он говорил, что рядом со мной становится мягким, а ему нельзя. Сейчас – особенно.

Вообще, для начала было бы неплохо её искупать, но она, кажется, не была готова к такому тесному контакту, поэтому я просто смотрела, как она сжимает в ладонях кружку с чаем, судя по всему даже не осознавая, что это и зачем... и тихо охреневала. Запястья стёрты едва ли не до мяса. Воспалённая, опухшая кожа, сухие корки и гной... Наручники? Или верёвка? Господи, как можно так с человеком? А черно-синий «ошейник» на шее – её вешали, что ли? Или душили? Руками? Ремнём? Мне было страшно даже прикасаться к ней, а этот скот её увечил, ломал её хрупкое, такое тонкое тело. Драл светлую, словно светящуюся изнутри кожу... Волосы её пшеничные шёлковые, с мягкими завитками на концах, превращал в кровавую паклю... Смех её лёгкий, задорный отравлял полными муки криками... А ещё, под намотанной на тело простынёй она была абсолютно голая.

Порылась в ящике, нашла мазь «Спасатель». Моя бабушка считала её чудо-средством и мазала ею всё подряд – от комариных укусов до геморроя. Я нанесла её на ожог, решила ничем не заматывать. Заодно и ссадину на бедре намазала – она заметно подсохла, но всё ещё побаливала. Кристина наблюдала за мной искоса и, казалось, во взгляде её появилась какая-то осознанность. Уже что-то. Можно попробовать пойти на контакт. Я достала перекись и вату.

- Кристин, будем лечиться?