Раньше девочки носили платья в горошек

Мы улетели вместе в Москву, придерживаясь легенды, что по прилете я поеду к себе, а Коля к другу. Так мы и начали жить вместе. Я выделила Коле отдельную комнату, он исправно платил мне символические 5000 за аренду (я оплачивала ими коммунальные услуги, а те деньги, что присылали родители, тратила на себя), и мы, кстати, довольно редко пересекались. Нередко Коля писал мне, что не приедет ночевать, а останется у некоего Димы на «1905 года». Тогда я и вовсе выдыхала: ходила по дому голышом и не собирала по всей квартире кружки, которые Николай всюду расставлял. Однажды он мне написал днем в пятницу: «Кать, можно Дима приедет к нам в гости с ночевкой? А то я вечно у него останавливаюсь, даже неудобно». Первой мыслью было сказать «нет», мне кажется, я даже написала Коле что-то из серии: «Еще Димы мне тут твоего не хватало», – но потом все-таки разрешила, опять же, не понимая мотива своего поступка.

В тот день Коля и Дима приехали поздно, я уже спала. Утром в субботу я уехала на пару по физкультуре, а когда вернулась, то впервые увидела своего будущего мужа.

Мы часто с Димой вспоминаем те времена и ужасаемся: кажется, будто это были не мы, а какие-то другие Катя и Дима. Я – худая, длинноволосая, дерзкая, он – молодой, робкий, со смешной стрижкой.

Это не была любовь с первого взгляда, но во мне с первых секунд, как я его увидела, начался шторм, град, ураган, гололед, вспышки на Солнце, песчаная буря – и все одновременно. Я вела себя как идиотка: почему-то начала материться через слово. Жутко нервничала, несла какой-то бред и вообще не могла понять, почему я себя так веду. Как в мемчике, мой внутренний голос орал: «Катя, ты в порядке? Ты в порядке, Катя?» – а я не знала, что происходит. Дима, в свою очередь, был приветлив, вежлив, выглядел совершенно спокойным и расслабленным. Так и произошло наше знакомство.

В этот же вечер я уехала к одногруппнице в Тушино – готовить сюрприз для подруги на день рождения. Я совершенно не думала о Диме, о Коле, а полностью сосредоточилась на подготовке к празднику. Все изменилось в разгар вечеринки, когда мы изрядно выпили. Не знаю, кто меня дернул, я подошла к ноутбуку, зашла во «ВКонтакте», написала ему «Привет» и сразу же захлопнула крышку компьютера. После мне налили еще один бокал шампанского, я его выпила, снова погрузилась в пучину празднования и забыла о своем сообщении.

А па следующий день вспомнила. Потому что в непрочитанных висело «Привет-привет». Тогда все и началось: бесконечные переписки до глубокой ночи, замирание сердца, когда пиликает телефон, и трепетное ожидание, когда же он пригласит встретиться.

Мы познакомились 28 сентября 2011 года (к слову, эта дата – день рождения Сени; странную рифму подобрала жизнь), а впервые поцеловались ровно через месяц.

Все это для меня было страшным, непонятным, неизведанным, странным. Меня очень тянуло к Диме: мне хотелось узнать больше о нем, о его жизни, о чем он думает, что его волнует, беспокоит, также мне хотелось рассказывать о себе, открываться, делиться своими мыслями и чувствами. Я нередко мучила себя вопросами из серии «Как правильно?». Когда ты молода, неопытна, все твои представления об отношениях ограничены рассказами подруг, чтением книг и просмотром кино. Меня почему-то ужасно беспокоило то, как будут развиваться наши отношения: когда он возьмет меня за руку? Когда мы поцелуемся? Когда займемся сексом? Сейчас я пытаюсь понять, почему я просто не могла отпустить ситуацию, но ответа не приходит, почему-то мне хотелось контролировать абсолютно все.

После многокилометровых сообщений Дима довольно быстро позвал меня гулять: мы встретились вечером на «Боровицкой», дошли до храма Христа Спасителя, перешли через мост, оттуда – до парка Горького и сели в какое-то кафе на «Октябрьской». Я заказала только чай и, когда нам принесли счет, запретила Диме платить за меня. Это был странный, непонятный мне самой жест. Он пытался настоять, но я ни в какую не соглашалась – и он уступил. Если честно, мне хотелось, чтобы он заплатил, хотелось принимать его знаки внимания и ухаживания, но тогда все еще срабатывали какие-то защитные механизмы. Что-то похожее было с Арсением: хороший парень тебя ценит, хочет сделать приятное, а ты либо это обесцениваешь, либо вовсе не принимаешь. В случае с Сеней было первое, а с Димой – второе. Я долго и упорно не хотела принимать его знаки внимания, и в кафе мы всегда платили пополам, а с деньгами у меня было, откровенно говоря, паршиво. После переезда в Москву я жила в квартире папы в Подмосковье, родители присылали мне 20000 рублей в месяц, 5000 из которых уходили на коммуналку. Цены в Москве были, конечно, не те, что сейчас, но даже тогда этого почти ни на что не хватало. А меня, как и в школе, окружали богатые подружки, которые ездили летом в Европу, покупали хорошую одежду и не считали денег, когда ходили в кафе. Мне же хватало на еду и время от времени купить шмотки на распродаже в Н&М.