Ракеты. Жизнь. Судьба.

системы управления входит еще очень большое число других систем –

стабилизации, управления двигательной автоматикой, электропитания,

электропроверок и многих других, столь же необходимых для полета.

НИИ-944 не имел никакого опыта в их создании и даже не хотел за них

браться, уже взявшись за сложнейшую задачу обеспечения точности.

И тогда М.К.Янгель сделал следующий весьма смелый и решительный шаг.

Он решил создать недалеко от Днепропетровска специальную организацию,

которая бы разрабатывала систему управления ракеты 8К64, всю, кроме

гироскопии. Основой для создания такой организации взяли серийные

конструкторские бюро (СКБ) двух харьковских заводов, один из которых

изготавливал аппаратуру по документации Н.А.. Пилюгина (это был завод

п/я 201, на который я получил назначение), другой – радиоаппаратуру

разработки М.С.Рязанского (завод п/я 409).

Инженеры заводских СКБ вообще никакого опыта разработок не имели, так

что это был очень смелый шаг Янгеля. Оправданием было только то, что

требуемым опытом располагал только НИИ-885, который был вообще против

такого варианта ракеты.

В 1959 году было принято специальное постановление ЦК КПСС и Совета

Министров СССР о создании в Харькове на базе двух указанных СКБ нового

разработчика систем управления ракет – ОКБ-692 (предприятие а/я 67).

Начальником и главным конструктором ОКБ-692 был назначен, конечно,

москвич (откуда в Харькове мог бы взяться требуемый специалист) доктор

технических наук, как мне помнится, получивший эту степень без защиты

диссертации, Борис Михайлович Коноплев. Человек очень толковый, он

начинал работу, как и положено, в НИИ-885, но вошел в разногласия с

начальством института и перешел в небольшой московский НИИ.

К большому сожалению, толковость не заменяет ни конкретных знаний, ни

опыта, а Б.М.Коноплев до ОКБ-692 занимался не автономными, а

радиосистемами управления ракет, что, безусловно, не пошло на пользу дела.

Тем не менее, нашу фирму он возглавил и заложил ее будущие основы.

15

ОКБ-692 и Министерство общего машиностроения.

С 1959 года вплоть до развала СССР наша организация была одной из

ведущих в Минобщемаше, специализируясь на создании систем управления

МБР, ракет-носителей и космических аппаратов в качестве головной

организации.

Теперь не избежать «лирического отступления», связанного с секретностью

названий. Во-первых, засекретили даже название министерства. Таких

министерств было два – Минсредмаш (ядерное оружие и атомная энергетика

в целом) и Минобщемаш (МБР, ракеты-носители космических аппаратов и

сами космические аппараты). В названиях остальных министерств оборонной

промышленности до такого идиотизма дело не дошло, существовали

Минавиапром, Минсудпром, Минвооружений, боеприпасов и др. Секретом

для тех, кто этим интересовался, конечно, не было, но здесь лучше всего

привести советский анекдот «Рабинович, Вы же – дурак. Тс-с-с, я об этом

скрываю».

Далее, советские промышленные и научно-исследовательские организации,

работавшие над созданием военной техники (не только входящие в

Минобщемаш), имели для секретной переписки номера (у нас это было ОКБ-

692, у Янгеля – ОКБ-586, у Челомея – ОКБ-52, у Королева - ОКБ-1 и пр.).

Кроме того, для несекретной переписки и разговоров существовал номер

почтового ящика (п/я), в нашем случае почему-то – абонементный ящик (а/я

67). Все это полная бессмыслица и дань параноидальной шпиономании

«великого вождя». Но потребовалось более 40 лет, чтобы эта очевидная

бессмыслица дошла и до высшего руководства, и номера (открытые и

закрытые) были заменены на «условные названия», из которых тоже нельзя

было определить, чем конкретно занимается организация, но, по крайней

мере, это были слова, а не номера. Так, наша организация стала именоваться

НПО «Электроприбор». Уже в мою бытность ее руководителем нам удалось

убедить министерство, что организаций, в названии которых есть в том или

ином виде слово «электро», не только в стране, но и в каждом городе очень

много, и если мы хотим быть хоть как-то замеченными в период начала работ

по гражданской технике, стоит подобрать другое название. Так появился

«Хартрон», и я считаю, что это наименование стало достаточно известным не

только в бывшем СССР.

Следующей данью засекречиванию стали наименования самих ракет. Во-

первых, существовало совершенно секретное название, содержащее букву

«Р» - Р-7, Р-16 и пр. Этим названием нельзя было пользоваться даже в

закрытых документах, оно использовалось только в постановлениях ЦК и

даже там не печаталось машинисткой, а вписывалось вручную. Для

служебной

деятельности

существовало

специальное

наименование,

применительно к тематике Минобщемаша, оно состояло из одной-двух цифр,

16