Ракеты. Жизнь. Судьба.

проекта Н1–Л3, но только с этим идти было, конечно, нельзя, и они

предложили вместо Н1–Л3 делать для этой же цели в еще более сжатые сроки

проект УР-700 (ракета Челомея, а двигатели Глушко) – ЛК-700 (специальный

лунный корабль). Конечно, о соревновании со США по срокам уже и речи

быть не могло, но в случае успеха можно было хоть «лицо» как-то сохранить,

высадив хотя бы и позже американцев советского космонавта на Луну, так

как и Челомей, и Глушко совершенно были уверены, что с Н1-Л3 это не

получится ни в какие сроки.

Было подготовлено письмо за их подписями, но так как нужны были и другие

организации первого уровня, в письме должно было быть написано, что и

разработчики СУ и гироприборов для решения этой задачи есть, и они

согласны. Так как НИИ-885 делало СУ Н1-Л3, оно не могло делать и

конкурсную с ней работу, тем более что с Челомеем Пилюгин не работал, так

что единственным претендентом было наше ОКБ-692. Сергеев оказался перед

сложным выбором, с одной стороны он понимал, что и Челомей и Глушко

48

правы и вообще на открытый конфликт с ними он не решался, а с другой – он

при этом формально выступал против позиции Министра, которого сильно

боялся. Министр, чтобы он не думал о предложении Челомея - Глушко,

выступить за закрытие Н1–Л3 не мог, так как министерство было по нему

головным, и спрос за неудачу теоретически мог быть и с него. Поэтому он

занял позицию официального невмешательства, не препятствуя предложению

ОКБ-456 и ОКБ-52, но и не поддерживая их официально. Но раз согласия

Министра не было, Сергеев не решился поддержать проект УР-700 - ЛК-700,

хотя и сказал Челомею, что мы беремся делать СУ ракеты, если только будет

приказ Министра. Так как в письме Брежневу должно было быть написано,

что все смежники есть, должна была быть их виза (не подпись) где-нибудь на

втором экземпляре, выход был найден ко всеобщему удовлетворению.

Сергееву сказали, что он может ехать в Харьков заниматься более важными

(чем письмо Брежневу!) и срочными вопросами, а для редактирования и

визирования оставить меня (моего мнения никто не спрашивал, хотя я эту

идею поддерживал, хоть и трясся, как осиновый лист, так как опыта таких

работ у меня не было, но уж очень работа было интересной), что и было

сделано. Естественно, Брежнев это предложение не принял, ведь нужно

было списать выброшенные на ветер огромные суммы, тем более, что отдел

оборонной промышленности ЦК, фактически выполнявший волю

Д.Ф.Устинова, был категорически против. Устинов был совершенно четким

противником Челомея по любому вопросу, а Минобороны было бессильно,

так как речь шла о гражданском проекте. Готовности решать такие вопросы

при наличии серьезных разногласий у Брежнева тоже не было. Такое решение

мог бы принять Сталин (но с крайне жесткими оргвыводами), может быть

Хрущев, а другие вожди не осмелились бы, тем более, что существа

предложений и возражений Челомея и Глушко они и понять не могли. Так

что письмо скромно легло в архивы ЦК, ведь Брежнев и не должен давать

ответы на все поступающие к нему предложения. Проект УР-700 принят не

был, проект Н1 выполнен не был, так что пилотируемая советская

космическая программа высадки на Луну была полностью сорвана.

Оргвыводы, конечно, состоялись, но уже позже после смерти Королева.

Правда, кое-чего лунная программа СССР достигла, хотя и не силами ОКБ-1.

Одновременно с фирмой Челомея, еще при Хрущеве в Минобщемаш из

Минавиапрома перешло и НПО им. Лавочкина, в военной авиации для них

просто не нашлось работы (во время войны они делали знаменитые

истребители Ла-5), а по уровню своих конструкторов фирма была просто

блестящая и возглавлял ее один из самых талантливых разработчиков

Георгий Николаевич Бабакин. Кстати, он был единственным, насколько я

знаю, прибористом, а не самолетчиком по образованию. Мы с ним много раз

беседовали, он очень хотел привлечь наше ОКБ к созданию СУ для

космических комплексов, которые были ему поручены в Минобщемаше. В

НПО им. Лавочкина ОКБ-1 передало тематику лунных и межпланетных

49

станций, так как на все королевцев уже не хватало, а главным для себя они

продолжали считать теперь пилотируемые объекты.

Так вот, НПО им. Лавочкина, основываясь на заделе, который передало ему

ОКБ-1, удалось чисто автоматическими станциями доставить лунный грунт, в

меньших, но достаточных количествах, чем Аполлон, и неизмеримо дешевле.

А ведь именно лунный грунт единственное ощутимое, что удалось получить

от лунной программы. Конечно, это неизмеримо меньше, чем высадка на

Луну, и затем кругосветное путешествие Армстронга, которого сопровождал

в поездке (именно так) Президент США Никсон, но с научной точки зрения,