Рай и ад. Книга вторая. Рассказы перенесших клиническую смерть

И правильно! Христос говорил тогда: «кто может понять больного, если этот человек не был больным?» Не может. И Петр говорит: «как бы я мог пойти к язычникам, к падшим людям, если бы я не был падшим? Не был грешником? Я не понял бы. Но я понял. Он мне показал, кто такой был Петр, и Он преломал меня в Своих руках, показал. И тогда, когда я ушел ловить рыбу, я не ушел ловить рыбу. А из-за того, чтобы мне не видеть, не встретиться с Христом. Мне стыдно было, я боялся. Когда я заплыл на глубину и это была ночь, я только одно просил — чтобы не наступило утро. Чтобы была ночь. Я, — говорит, — слышал голос Божий: «это не всегда будет так! Не всегда будет ночь! Не всегда будут тучи над твоей головой! Вновь взойдет Солнце Правды! Тебе Милость Божия!» И вот, — говорит, — против всех моих желаний наступает утро». Он говорит: «Вася, я вот так закрываю глаза (показывает, накладывая ладони на лицо), и говорю: неужели?! Неужели, чтобы это утро было?! И я же слышал, что мне сказали: «Он Воскрес! Его видела Мария! Видели. Я знал, что у меня неминуема с Ним встреча. Я знал это, и мне хотелось уйти. А эти, друзья, они-то пошли». Но они-то не знали сердца Петра, отчего он ушел ловить рыбу.

«И вот, — говорит, — когда наступает это утро — не утро, но уже на берегу Силуэт. Не человек, не личность, но Силуэт, приближающийся ближе. Когда, — говорит, — я увидел этот Силуэт, мое сердце не то, что там забилось, затрепетало, так почувствовало огонь — Он Тот, от Которого я отрекся. Моя вся внутренность, когда прочувствовала, что это Он, я на расстоянии прочувствовал, что это Он». И поэтому он бросился в воду и начал бежать. «Я ждал, — говорит, — что Он сейчас возьмет, подведет меня ближе к Себе, возьмет меня за подбородок, поднимет мою голову, посмотрит в глаза: ну что, Петр, а Я тебе что говорил? Я, — говорит, — этого ждал. Но этого не случилось. Он сказал: «дети». В этом слове — «дети» все расплавилось. Никакой обиды, никакой злобы, никакого упрека, никакой укоризны. Одна любовь! Дети! У меня все внутри, — говорит, — мне захотелось кричать: за что Ты меня любишь, ведь я же трус?! А Ты называешь детем?!

«Дети, есть ли у вас какая пища?» Он знал, что у них нету ничего. Они беглецы от Него тоже, чтобы не встретиться с Ним. «Идите сюда, Я вам дам!» «И когда я, — говорит, — к Нему пришел и встал — этого не описано». Того, что у них произошла личная встреча со Христом. Когда он только посмотрел Ему в глаза, и Он, положивши руку на плечо Петру, обняв его, сказал: «Петр, я люблю тебя! Петр, ты нужен Мне!»

«Я, — говорит, — начал Ему говорить, что так получилось, что — прости!» Он говорит: «нет-нет, Я видел твое покаяние. Оно уже у Отца! И когда Я восходил к Отцу, Отец Мне передал, как ты горько плакал. Ты уже прощен! Но дьявол пугает тебя, чтобы ты не шел ко Мне». Как многих из нас сегодня сатана пугает, когда Бог нас простил, он говорит: «да ты же такой грешник!» показывает нашу прошедшую жизнь. Господь говорит: твое покаяние у Отца, и Отец дал тебе, послал Сына Своего для прощения, очищения в Крови Его, что сегодня ты — сын и дочь Его. И Он знает дите!

Кратко о Петре, как он… как он отсек ухо этому, что он думал, что было тогда, какое ожидание, о том, что Христос должен делать. Как они ходили рядом со Христом, но они не видели в Нем еще Сына Божьего.

Вы знаете, когда мне об этом Петр говорил, он говорил: «поверь, мы не видели. Мы не видели Учителя… Разумного, Сверхразумного Человека. Мы ждали, что это Царь Иудейский. Наш Царь, Который должен восстановить царство Израиля. И мы знали, что Тот Мессия должен прийти, восстановить, сделать переворот, устроит новый Закон, римлян всех выгонит, и мы будем с Ним».

И вот здесь они-то уже каждый планировал, что будут они делать в Его Царствии. Что они… будут не простыми людьми. Об этом тоже молчит. Об этом, когда рассказывает, что они думали в то время, почему Христос и говорил, обращался к ним, и почему Он их просил: «молитесь!» Он делал несколько ударений о том, что не надлежит этого! Я буду Распят, Воскресну! — Не понимали. Не понимали, что Он им хочет сказать. «И когда только Он Воскрес, — говорит, — мы увидели то, что Он не просто Человек!»

И в этот момент, когда уже Он пришел к ним… это тоже объяснил… А теперь я хочу именно о Петре чуть-чуть еще дальше продолжать. Катя сказала, как хорошо, что я так долго там отдохнул. Это все была ночь. Для меня это было времени — не знаю, сколько десятков лет. Казалось, если взять наше существование. И я говорю: «Петр, когда ты был одним из учеников, основателем апостольской Церкви, и когда было гонение на первых христиан, и когда их выводили на амфитеатры, сжигали, зверями растерзывали, расскажи этот момент?» Он говорит: «я тебе сейчас не только расскажу, но и пойдем, покажу тех, кто был на этих…зверях».