Рагу из дуреп

– Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? – взвывал в эту минуту за сценой громкий голос Серёги Завьялова, десятиклассника. Он готовился поступать в культпросвет и потому проводил в клубе всё свободное время. Гоголевский отрывок из «Мертвых душ» Серёга знал наизусть и намеревался поразить им приёмную комиссию.

За тремя девушками, наряженными в черные трико с бубенцами и  изображавшими, судя по лошадиным маскам на лбах, коней, трусил, держа в тяжёлых ручищах атласные ленты-поводья, Васька – мужик женатый, но на театре помешанный и игравший в его первом составе. Звался он по пьесе Александром и числился  сыном откупщика-миллионера. Дома у него из-за этой пьески последнее время постоянно клокотали скандалы: не нравилось жене, что солидный семьянин на глазах у всех увивается  на сцене за тремя красотками-старшеклассницами. Но Ваську и это не пугало – такова сила искусства! Остановить Ваську могли только пол-литра! И то не всегда!

– Русь, куда же несешься  ты? Дай ответ!...  Не  дает ответа… – горестно вопил за сценой в микрофон Серёга Завьялов.

– Так почему же, Иван Захарьевич, тройку-то убрать? Хорошая же тройка получилась? – недоумевала Ася в перерыве после первого акта. За окном уже выли стартёры – Ваську менял дублёр.

– Это, конечно, дело твоё, дочка, – гася в кулаке контрабандный окурок, вытер он скомканным платочком лицо. – А только не дай господь кому вздумается спросить: «А кто ж это едет на тройке-то?» Тройка-то – она сама Русь. Русь ведь изобразил Гоголь в тройке-то, – отсыревшим голосом пояснил бывший председательский шофёр.

– Ну? И что? – удивилась Ася. – Там и сказано, что Русь.

– Дак… в том и дело. Русь! С кем мчится-то? И кого везёт?

– Как кого, Иван Захарьевич. Человека она везёт. По делам.

– По каким таким делам и какого человека, Асенька? Как в книге написано?

– Ну, Чичикова везет. Мёртвые души скупать.

– О! – торжествующе тыкал в небо пальцем Захарыч. – Чи-чи-ко-ва! Мошенника!

– И что? – Ася всё не могла взять в толк главную мысль старика.

– Мошенник тройкой-то управляет! Проходимец! Скупает души мёртвые. Скупает! К нашенским временам ведь, поди, всё скупил. Вот и мчит Русь до сих пор, сломя копыта, по его, мошенничьим, делам! По личным... Точно тебе говорю: убери ты, ради бога, тройку. И у тебя ведь тоже – кого тройка-то везет? От-куп-щи-ко-ва сына! За каким лешим? А чтоб все деньги сграбастать у этих самых барышень. А потом им свои права качать! Вот как денежки-то у них к рукам приберет, так и почнет изгаляться. Поначалу оно всё не видно, куда клонится. А уж потом и поздно бывает. Так что убери ты тройку эту, ну её к лешему.

***

Человеческая душа приходит в этот мир впервые. И покидает её тоже всегда впервые. И какой уж она видит этот мир, ведомо только ей. Да ещё и смотрят люди в свои окошки, со своего пригорка. И видят каждый свою картинку. Может в чём-то и похожую, но не ту. Взгляд каждого ощупывает  всё, что под него попадает, но если ему что-то не нужно, он словно бы и не замечает этого. Видит лишь то, что хочет увидеть. И Ася смотрела и видела. Наверное, там, где на немощёных улицах плескались серые домашние гуси, виделись ей дикие лебеди в синем Меотийском озере. Или страна Гринландия с её Фрези Грант и капитаном Греем, с карнавальными и суматошными морскими городками, которых в жизни нет и никогда, скорее всего, не было. А уж то, что никогда не будет – это факт…

***