Рагнарёк

– Когда-то давно мы работали втроем: я, Циклоп и Степанович. Всю Зону истоптали вместе. Были как братья. Однажды, после Сверхвсплеска, мы отправились на Полигон за артефактами. На обратном пути к нашему убежищу Степанович влетел в «волчок», мы с Циклопом его еле вытащили. С тех пор я потерял волосы от сильного облучения, а Циклопа изуродовало, за что, собственно, он и получил свое прозвище. После чего дотащили Степановича до дома Хирурга, он его выходил, да и нас подлечил. А что за дело у вас к «Независимым»?

Я посмотрел на Полковника. Он одобрительно кивнул.

– В Зоне творится что-то непонятное. Вояки подозревают Меткого в работе на Хозяев и похищении ученых. После мы узнали, что «Возмездие» во главе с Вороном открыли на нас, Меткого и Циклопа охоту. С чем это связано – неясно. То ли из-за задания бармена по выяснению истории с Метким, то ли где-то мы перешли Ворону дорогу. Сейчас Циклоп находится на Озерках в доме Хирурга. Там же мы встретились и с Метким. Вся история, связанная с ним, – фикция. Все ниточки ведут к Хозяевам. У Маклауда хотим найти поддержки и, по возможности, информации.

– Эх, Ворон. Значит, ссучился. Что ж, я помогу вам и, если не возражаете, составлю компанию в походе. Сейчас всем нужно отдохнуть, на рассвете выдвигаемся, – сказал Странник, доставая из шкафа ВСС «Винторез».

Утро выдалось прохладным. Трава, мокрая от осевшего тумана, шуршала под ногами. Среди камней на склоне оврага, посвистывая и поднимая облака пыли, гулял ветерок. Здесь все необычно. Или наоборот? Может, мы привыкли к постоянному напряжению, а бродя по местности без аномалий, мутантов и радиации, чувствуем себя не в своей тарелке? Скорее всего, так оно и есть. Первым шел Странник, за ним Дергунов, Маша, я шел замыкающим, по привычке держа G36 наготове. Со склона с грохотом посыпались камни, но наш отряд, не останавливаясь, шел вперед. Редколесье сменилось пустырем, на котором то тут, то там стояли полуразрушенные дома. Впереди высилась водонапорная башня. Когда я проходил мимо нее, мне стало не по себе, словно кто-то смотрел прямо в душу. На всякий случай сжал рукоять винтовки покрепче и положил палец на спусковой крючок. Когда башня осталась позади, отступило и чувство тревоги.

Странник поднял руку вверх и повернулся к нам. Отряд остановился.

– Сейчас будет переход на Кладбище. Там начинается привычная для вас Зона. Всем быть наготове, это место крайне отвратительное.

Переходом служил один из домов. Одна его часть находилась здесь, вторая – в Большой Зоне. Пройдя сквозь него, вышли на самое настоящее кладбище. Множество поросших травой холмиков с полусгнившими крестами, по которым, словно огромное, пушистое одеяло, стелился туман. В нескольких шагах от нас марево закручивалось по спирали. Там притаился «волчок». Слева мерцала «молния».

Странник приложил палец к губам и побрел вдоль могил по сырой глинистой тропинке. Мы последовали за ним. Идти по Зоне было намного легче, нежели в Туманном овраге. Здесь тебе и аномалии, и мутанты, и постоянный адреналин, обжигающий вены. На этой земле я чувствовал себя как дома.

Мимо проплывали могилы и кресты. Казалось, что погост будет длиться бесконечно. Ноги изрядно устали, но остановиться и передохнуть не возникало и мысли. Маша, бредущая впереди, неожиданно оскользнулась на мокрой, липкой глине и громко ойкнула. Я успел подхватить ее, не дав упасть в грязь. Но громкий возглас девушки сыграл с нами злую шутку. Земля под ногами мелко завибрировала, донесся нарастающий гул. Ближайшие к тропинке земляные холмы начали судорожно пульсировать. Из одной могилы показалась почти сгнившая рука, затем появился истлевший мертвец. Разинув костлявый рот, он взвыл.

– Бежим! – заорал Странник.

Мы рванули что было сил, то оскальзываясь, то вырывая ботинки из липкой земли. Кладбище наполнилось громким, жутким воем. Повсюду появлялись все новые и новые твари. Затрещала сработавшая «молния», громыхнула «катапульта». Загудел огненный столб «крематория», превращая обитателей погоста в ходячие факелы. Из тумана выскочил один из них и бросился на Полковника. Оттолкнув девушку, я короткой очередью разнес гнилой череп в клочья. Живой труп умер окончательно. Еще один кинулся мне на спину. Извернувшись, я вскинул руки, схватив монстра за голову, вонзил большие пальцы в глазницы и с силой дернул. С противным хрустом и чавканьем гнилая башка оторвалась от туловища. Хватка ослабла, мертвец упал в грязь. Отшвырнув мерзкий череп в сторону, я дал несколько очередей по кладбищу. Мы снова побежали. Впереди показалась часовня. За ней начиналась холмистая местность, усыпанная ржавыми остовами машин, тракторов и прочего хлама, оставшегося от некогда располагавшегося здесь колхоза.