Рафферти

Первый год после переезда на новую квартиру он часто посылал ее с заданиями в другие города. Она ненавидела эти поездки: нужно было втереться в доверие к людям, а потом доносить об их намерениях. Она никогда не жаловалась, но он, по-видимому, заметил ее недовольство и понял ее неприязнь к такого рода работе. Постепенно эти задания стали все реже и реже, и наконец только в особых случаях ей приходилось выезжать из Нью-Йорка.

Именно в это время Фарроу стал председателем союза, и она знала, что поддержка Рафферти сыграла большую роль в его выдвижении на эту должность.

Квартира ее стала местом неофициальных встреч профсоюзных деятелей из самых различных округов, и Рафферти, бывая в городе, часто собирал гостей. Она тоже порой присутствовала на этих приемах, и несколько раз ей даже пришлось подыскивать девушек для развлечения особо влиятельных друзей.

У нее было много знакомых среди актрис и манекенщиц, поскольку она с ними работала, и для нее не составляло труда найти подружек для важных приятелей Рафферти. Ей было известно, что девушки, которых она приглашала на вечера и встречи, были практически обычные проститутки, и эта мысль часто беспокоила ее и огорчала. Она сказала об этом Рафферти, но он лишь отмахнулся.

— Ну, и что? — спросил он. — Разве мои ребята не люди? Не будут спать с одной, так будут с другой. Какая разница-то?

— Разница в том, — упорствовала она, — что я выступаю в роли сводни.

— Чепуха, — сердился он. — Я же не прошу тебя быть с ними. Я прошу лишь подыскать девушек. А что они и ребята будут делать, не твоя забота. Не можем же мы стоять на страже морали у всего мира. Ты что, думаешь, эти ребята из профсоюзов чем-нибудь отличаются от других? Половина сделок крупного бизнеса, большие контракты и так далее — все это заключается только тогда, когда продавцу или представителю фирмы удается подыскать подходящую постель для нужного им человека.

— И оправдание этому только то, что здесь замешан крупный бизнес? — спросила она.

— Ничего ты не понимаешь, — покачал он головой. — Что, ты думаешь, представляет собой профсоюз? Это тот же крупный бизнес. Если организация располагает двумя миллионами долларов и больше, значит, это крупный бизнес. Во всяком случае, тебе беспокоиться нечего. Такое случается не первый раз. Ты ищешь девушек для профсоюзных воротил и помни, что одновременно ты участвуешь в подборе девушек и для воротил из политики, для тех, кто сидит в законодательных органах в Вашингтоне. В нашей жизни нужно смотреть на вещи реально.

Так оно и было.

Глава четырнадцатая

С годами их связь приняла заведенный порядок, в некотором роде напоминая брачные отношения. У него не возникало никаких сомнений по поводу того, что к ней он может являться, как к себе домой. С годами пыл его не остыл, но он больше не говорил о жене и детях и не строил планов по поводу развода. Спустя некоторое время она поняла, что он никогда этого не сделает, да, собственно, никогда он и не собирался менять свою жизнь.

Если он подолгу не мог приехать в Нью-Йорк, как, например, в тот раз, когда ему пришлось провести два месяца на Юге, он вызывал ее к себе, и она жила в одном с ним отеле. Он всегда устраивал так, что она останавливалась под чужим именем, но имя это было не выдуманным, а законным.

Она останавливалась под именем, например, миссис Джон Шмидт, и всегда при этом существовал мужчина с таким же именем — близкий друг Рафферти из другого города. Он снимал номер для себя и своей жены. Когда Джил приезжала, номер уже был снят, человек, который его снимал, исчезал, а вместо него появлялся Рафферти. Обычно он занимал номер в том же отеле, и нужно было лишь пересечь холл либо подняться на два лестничных пролета.

Очень многие из приятелей Рафферти были посвящены в их тайну. Даже газеты сотни раз намекали на их связь. Но доказательств ни у кого не было.

Однако после неприятностей, случившихся с Сэмом Фарроу, начались и некоторые изменения в их отношениях. Фарроу фактически был диктатором в ПСТР, и Рафферти стоял к нему ближе, чем председатель какого-либо другого комитета, входящего в этот союз. Рафферти немало способствовал продвижению Фарроу, и о нем говорили как о возможном преемнике старика. И вдруг около года назад Фарроу обвинили в неуплате подоходного налога. За этим последовало образование конгрессом так называемой комиссии по борьбе с рэкетом, что явилось зловещим предвестником дальнейших неприятностей.

Рафферти, ссылаясь на неотложные дела, виделся с ней все реже и реже, но постоянно поддерживал контакт.

— Наступило время, когда ты мне по-настоящему нужна, — говорил он. — С Фарроу покончено, его уже ничто не спасет. Настала моя очередь. Я должен рискнуть. А для этого нужно проверить все городские и региональные комитеты и подобрать людей. У меня есть свои ребята во всех организациях, но я должен быть уверен. Ты мне очень можешь помочь.