Радость

Второй путь предполагает движение к другим и согласие с миром: это радость сопричастности.

Мы увидим, что эти два пути свободы и любви, рассоединения и воссоединения ведут к тому, что некоторые философы и великие мыслители называют «совершенной радостью», радостью, которая более не связана с внешними причинами и которую ничто не может испортить.

Процесс индивидуации

Итак, первый путь для развития активной, постоянной радости заключается в движении к себе, чтобы в полной мере стать самим собой. Этот путь начинается с самоанализа. Мы наблюдаем за собой, пытаясь выявить в нас самих все, что не принадлежит нам, что было в той или иной степени навязано нам извне посредством нашего воспитания и нашей культуры. Это идеи, представления об обществе, Боге, о нас самих, которые имеют тенденцию обуздывать наше подлинное «мы», удушать его и, следовательно, повергать нас в печаль. С момента осознания чуждого нам мы можем начать процесс освобождения, то есть избавления от лишних связей. Мы опутаны связями, они необходимы нам. Нельзя жить без общения, без семьи, без ценностей, без верований, которые мы получаем в наследство. Но если мы хотим познать более глубокую радость, точно так же необходимо однажды критически взглянуть на эти связи и отбросить те из них, которые возводят на нашем пути преграды. Этот путь, который я называю «рассоединением», является первым большим шагом к освобождению.

Мы могли бы поговорить о «процессе индивидуации» со швейцарским психиатром Карлом Густавом Юнгом, учеником Фрейда, который позднее разошелся со своим учителем. Обычно процесс индивидуации начинается в середине жизни, между 35 и 50 годами, когда благодаря конфронтации с опытом мы осознаем свою подлинную природу и свои реальные стремления. Тогда мы понимаем, что определенное количество элементов нашей жизни не соответствует нашим самым сокровенным стремлениям. Имярек хотел бы работать в финансовой области, но отец, пианист, заставил его посвятить себя искусству, профессии, в которой тот не преуспел. И наоборот, банкир мечтал стать актером, но родители разубедили его: «Это не та профессия, которая позволит тебе безбедно жить!» Кто-то хотел продолжить учебу, но ему столько раз повторяли, что «ты полное ничтожество», что он в конце концов сам в это поверил и очень рано пошел трудиться на производство, пронеся эти слова через всю свою жизнь. Или тот, кому давали игрушки для мальчиков, хотя он хотел играть в игрушки для девочек, был вынужден ассоциировать себя с мужской идентичностью и так и не осмелился развить свою женскую чувственность, из-за чего стал человеком, неприспособленным к жизни.