Радикальный Субъект и его дубль

В метафизике категории «возможности» и «всевозможности» рассматриваются как наиболее проблемная сфера. Актуальное всегда сужает поле возможного, так как существует в синтагматической цепочке исключения иных возможностей (которые не являются актуальными именно потому, что актуальной является именно данная конкретная возможность, перешедшая из своей потенциальности в действительность). Сознание метафизиков тяготеет к тем возможностям, которые существуют именно как возможности, но еще не реализованы, просто (без еще – т.е. например, бывшие реализованными ранее) не реализованы, или могут быть реализованы теоретически — на то она и возможность.

Семена невозможного

Метафизически ночь, как выражение Всевозможности, потенциальности, всегда чревата. Если в мифологии или в каких-то психологических аспектах мы можем в определенном смысле играть со стерильностью и чреватостью ночи, то метафизика начинается с фундаментально утверждения о том, что ночь «обрюхачена». Она несет в своем чреве, она понесла в своем чреве, более того, она всё и всегда несла в своем чреве. Это переполненное чрево ночи, кишащее и животворящее потенциалом. В этой метафизической ночи, конечно, есть семена того, что есть, того, что может быть, но чего еще нет, но есть и семена того, чего нет и чего быть не может. И об этой реальности можно говорить лишь как о семенах невозможного или невозможных семенах.

Они-то как-раз, семена невозможного, и связаны с тем, что мы обозначили как тайна черного, более черного, чем само черное. Nigrium nigrius nigro.

Следует различать тьму, рождающую наш свет, и тьму, рождающую свой свет, свои собственные черные излучения, которые не становятся нашим привычным светом и остаются особым, специфическим свечением ночи. Это и есть та реальность, с помощью которой мы могли бы декодировать ее плоть и действительно сделать ее объектом прямого личного телесного философского и интеллектуального опыта. Этот второй или ночной свет как раз по-настоящему и фасцинирует нашу метафизическую интуицию.

«Что-то здесь не так», — догадываемся мы и впервые начинаем думать об очень интересных и серьезных вещах.

Черный огонь многорукого Шивы

В качестве некой банальной иллюстрации метафизики тьмы можно привести индуистское учение о трех гунах (состояниях природы, «пракрити»). Они следуют в таком порядке: саттва — свет, раджас — огонь, экспансия, и тамас (та же русская тьма, тот же древний индоевропейский корень) —инерция и низшая форма материального существования, неподвижность, застывшее. Все вещи нижнего мира содержат в себе преимущественно тамас — тьму, а верхнего — саттву. Это общая иерархия проявленного мира. Касты, духи, природные явления, царства устроены по ее принципам. Всё здесь гармонично и логично, но только до тех пор, пока мы не переходим в мир принципов. Тогда-то возникает совершенно обратная ситуация.

Среди триады так называемых «высших богов» индуизма (хотя это точнее было бы назвать их метафизическими началами) происходит «обратное» распределение каст в соответствии с гунами. Брахма — творец мира — соответствует гуне саттва, но поклоняются Брахме — творцу — как правило, вайшьи, третья каста, довольно низкая. Из трех главных она — самая низкая. Вишну соответствует раджас — этот принцип огня — покровитель воинов. А вот брахманы — высшая каста индуизма — поклоняются преимущественно Шиве, которому соответствует гуна тамас. Иными словами, здесь мы обнаруживаем иерархию в мире начал, прямо противоположную той, что мы обнаруживаем в отношении проявленного мира и в человеческих кастах.

В данном случае в понятии тамас мы сталкиваемся с двойственной реальностью: в триаде «высших богов» она имеет бесспорное превосходство над остальными, а среди вещей проявленного мира, наоборот, располагается в самом низу, выступая в роли грубой материи. И стоит задуматься: не представляет ли эта видимая аномалия индуистской традиции указание на то, что мы назвали лицом земли и обратной стороной ночи? Эта вторая сторона мрака, аскета Шивы несет в себе смерть, конец, но она же и открывает дух -- то единственное, нетленное, неуничтожимое, вечное, что сияет гигантским черным огненным столпом посреди всех миров.

В одной из Пуран говорится, что высшие божества, Брахма и Вишну, спорили между собой о главенстве, кто из них важнее, пока не увидели луч, исходящий из бесконечности, и в бесконечности теряющийся. И был он черен и невидим. И тогда поклонились они господу Шиве и сказали: «Какие мы дураки. Это действительно то, чего мы не понимаем и не знаем. Ты – высший из богов!»

Суфийская практика «фана»