Рабы Парижа

Опомнился он только за великолепным завтраком в лучшей гостинице Пуату. Несмотря на мучивший его голод, Норберт почти ничего не съел. Он не знал, куда девать руки, как пользоваться вилкой, что делать с салфеткой… Казалось, все смотрят только на него и насмехаются над его неловкостью.

Норберт исподлобья глядел по сторонам и мысленно проклинал герцога за свое мужицкое воспитание.

В довершение всех бед к его столу подсела шумная студенческая компания. Как непринужденно они держали себя за столом! Как вольно вели разговор, переплетая ученые споры с веселыми шутками!

Сейчас они обратят внимание на неуклюжие попытки Норберта справиться со своим завтраком… Господи, только бы они не узнали его или не спросили его имя! До чего же унизительно чувствовать себя дикарем, да еще с громким титулом!

Юноша, сгорая от стыда, покинул гостиницу, оставив на столе почти нетронутую еду. Черт бы побрал этого Домана! Что ему стоило остаться позавтракать? «Дела, господин маркиз, дела. Извините, ваша светлость, но я вынужден вас покинуть». А еще называет себя другом!

Норберт понял, что не сможет, по крайней мере, на первых порах обойтись без наставника, который научил бы его пользоваться свободой. Но где такого найти, да еще при его деревенской застенчивости?

Каждый день он думал об этом, сидя в своей квартире. Бруно зевал на ковре, временами скуля от скуки. Норберт готов был скулить вместе с ним. Разве к такой свободе он стремился? Боясь снова попасть в дурацкое положение, он почти не выходил из квартиры.

Выходит, он просто сменил одну тюрьму на другую.

И ради этого приходится рисковать, обманывая отца! Что будет, если он узнает об этой квартире, о растраченных деньгах и ежедневной лжи сына?

Лучше уж бродить, как прежде, по лесам…

Однажды герцог поинтересовался, почему Норберт, целыми днями пропадая на охоте, никогда не приносит добычи.

— Обязательно подстрели сегодня хоть какого-нибудь зайца. Я пригласил гостя.

Гость в замке Шандос?

В другое время молодой маркиз по достоинству оценил бы столь невероятное известие. Но сейчас его волновало только одно: потребует ли отец ответа на свой страшный вопрос?

— И знаешь, кто этот гость? — продолжал герцог: — Пимандур!

Старик криво усмехнулся и повторил, иронически подчеркивая титул:

— Его сиятельство граф де Пимандур!.. Я приказал даже приготовить парадную гостиную. А ты должен показать этому выскочке, что наследник герцогов де Шандосов умеет охотиться не хуже соседских молодых бездельников. Обязательно возвращайся с добычей!

Норберт ушел, с трудом переводя дыхание.

Он променял одну тюрьму на другую? Нет, он остался в прежней! Но она стала еще более невыносимой…

Глава 8

Задача герцога оказалась для Норберта непосильной. Не зная, где водится дичь, он напрасно отмахал по лесу километров двадцать, непрестанно меняя направление.

Лес словно вымер.

Наконец молодой человек в бешенстве бросился на траву, отказавшись от дальнейших поисков.

Но вскоре он услышал шорох, поднял голову и увидел, как в кустах мелькнуло что-то белое.

Кролик!

Охотник схватил ружье и, почти не целясь, торопливо спустил курок…

Из-за кустов раздался пронзительный женский крик, полный ужаса и боли.

А потом наступила тишина.

Потрясенный юноша вскочил.

— Господи, жива ли она?

Он бросился в заросли и увидел за ними лежащую на земле девушку в белом платье.

Это была Диана де Совенбург!

Она, наконец, нашла своего избранника.

Первой мыслью Норберта было: бежать, пока никто его не увидел… Но что, если она жива?

Он опустился на колени и приложил ухо к ее сердцу: оно билось. На теле не было видно ран.

— Мадемуазель, — еле слышно пролепетал несчастный молодой человек, — ради Бога, скажите хоть слово!

Диана не отвечала и не шевелилась.

Она обдумывала, как извлечь из создавшегося положения максимальную выгоду.

Через некоторое время она пошевельнулась, заставив этим юношу вскрикнуть от радости. Затем медленно подняла веки и взглянула на Норберта.

— Мадемуазель, вы живы! — воскликнул он. — Слава Богу, я не убил вас! Вы ранены? Боже мой, простите ли вы мне когда-нибудь это ужасное преступление!

Девушка приподнялась.

— Успокойтесь, господин де Шандос. Это я должна просить прощения, что так напугала вас из-за пустяка. Я упала в обморок больше от страха, чем от боли.

Слова эти сопровождались милостивой улыбкой.

Молодой человек хотел побежать за доктором, но Диана остановила его:

— Нет. нет, зачем же? Если у меня где-нибудь царапинка, то мы прекрасно справимся и одни…

Она грациозно приподняла платье, обнажив выше колена такую очаровательную ножку, которая могла бы свести с ума и святого.

— Вот, смотрите, — сказала она. спуская тончайший ажурный чулок…

У Норберта потемнело в глазах.

— У меня тут совсем маленькая ранка, — добавила Диана, показывая небольшое пятнышко крови.

Увидев кровь, юноша пришел в себя и снова хотел бежать за помощью.

Но девушка поспешно проговорила:

— Я запрещаю вам оставлять меня одну. Зачем поднимать тревогу, когда нет никакой опасности?

Она достала из кармана платок, отделанный кружевами, и в один миг сделала себе перевязку.