Рабы Парижа

— Но так действительно будет лучше для нас. Что вам стоит подождать? Ведь осталось недолго…

Громовой удар кулаком по столу заставил Домана умолкнуть. Юноша вскочил:

— Если это — все, что вы можете мне посоветовать, то я напрасно потратил время, — бешено прокричал он и кинулся к двери.

Собака, рыча на адвоката, побежала за хозяином.

Доман был доволен: все шло как по маслу.

— Ваша светлость, можно поискать и другие возможности.

— Ищите, да поскорее! — буркнул Норберт, обернувшись.

— Есть разные способы, но все они гораздо опаснее того, что я предлагал.

— Я дал вам слово. Чего вы хотите еще?

— Господин маркиз, я подчиняюсь вашей воле. Но прошу вас не забывать, что это вы заставили меня продолжать дальше.

— Не забуду, — презрительно сказал юноша. Ну и жалкий же трус этот Доман!

— Тогда извольте присесть.

Норберт вернулся в кресло.

— Ну?

— Вы можете в замке Шандос оставаться почтительным сыном, а на стороне завести свой отдельный дом. И быть там независимым.

— Где же я возьму деньги на эту независимость?

— Деньги мы найдем. А вы представьте, как это будет здорово: отец думает, что вы на охоте, а вы — в собственном доме, в кругу веселых товарищей, одетый по последней моде. Не тратьте молодость напрасно, она и так коротка!

Норберт задумался.

При всей ненависти к отцу молодому человеку не хотелось его обманывать. Но как иначе получить те развлечения, которые по праву принадлежат юности?

Наконец, он решился.

— Да, все это хорошо. Но где же взять деньги? Отец не даст.

— Вас ожидает несметное богатство, господин маркиз. Неужели нет друга, который одолжил бы денег до получения вами наследства?

— Вот мой единственный друг, — ответил Норберт, указывая на Бруно.

Друг завилял хвостом и лизнул ему руку.

— Но у Бруно денег не больше, чем у меня… Так что, месье Доман, перестаньте меня уговаривать. Есть только один способ освободиться: застрелиться из отцовского ружья…

И тут адвокат принял величественную позу, которую заранее отрепетировал, и высокопарно произнес:

— Будь что будет! Я боюсь герцога, но не могу видеть ваших страданий! Так и быть, я готов рискнуть!

— Вы дадите мне деньги, месье Доман?

— К несчастью, я и сам едва свожу концы с концами, ваша светлость, — сменив напыщенный тон на смиренный, продолжал старый мошенник. — Но несколько крестьян дают мне свои излишки, чтобы я пускал их в оборот, Эти деньги можно у них одолжить за хорошие проценты.

— О, если бы вам удалось это устроить!

— Устроим, устроим, господин маркиз. Но предупреждаю: проценты будут большие. Это вам обойдется очень дорого.

— Мне все равно. Берите столько, сколько надо!

— Вы щедры, как король, ваша светлость. Однако тут возникает еще одно препятствие…

— Опять? Какое препятствие?

— Закон не позволяет брать проценты сверх установленного предела, — сказал адвокат, положив руку на книгу. — И я, устраивая для вас подобную сделку, могу пострадать. Поэтому я умоляю вас еще раз подумать — и все-таки подождать своего совершеннолетия.

— Я не хочу ни о чем думать! Который раз говорю: я не могу больше ждать ни одного дня! — вскричал Норберт.

— В таком случае, ваша светлость, я повинуюсь. Пусть будет так, как вам угодно. Но помните: теперь вы не имеете права когда-нибудь упрекнуть меня в том, что я воспользовался вашей неопытностью.

— Где деньги? — спросил Норберт.

Доман изложил условия займа, обильно уснащая свою речь совершенно непонятными словами и поминутно спрашивая:

— Вы понимаете, господин маркиз?

И сам себе отвечал:

— Конечно, понимаете, ведь вы уже не мальчик!

Господин маркиз не понял ничего, но с радостью подмахнул, не читая, вексель на десять тысяч, получив на руки всего четыре тысячи.

Адвокат проводил клиента, затем вернулся к себе в кабинет, упал в кресло, в котором раньше сидел Норберт, и долго, от души, хохотал.

Он не сомневался, что юноша будет проматывать деньги очень быстро. И будет подписывать все новые и новые векселя!

Так месье Доман стал вторым наследником герцога де Шандоса.

Глава 7

Ночь показалась Норберту бесконечной.

До самого утра он не сомкнул глаз, предаваясь безудержным мечтам.

Рассвет застал его на дороге в Пуату.

— Скорее — к лучшему портному, — шептал юноша на ходу. — Одеться у него как можно наряднее. Потом — снять квартиру и перезнакомиться со всеми веселыми молодыми людьми в округе!

Однако, придя в город, он почувствовал сильнейшее смущение, резко убавил шаг и стал растерянно озираться, не зная, куда идти и с чего начать: все мечты и планы вдруг покинули его голову. Так птица, долго сидевшая в клетке, теряет способность летать.

Норберт все бродил и бродил по улицам, проклиная свою робость, пока голод и усталость не заставили его подумать о возвращении в ненавистный замок. Но стоило юноше повернуть обратно, как перед ним, словно из-под земли, вырос приветливый и услужливый Доман.

Не успел маркиз оглянуться, как он уже был с иголочки одет у самого модного портного и имел в своем распоряжении квартиру на аристократической улице Сент-Франсуа.