Работа легкой не бывает

Со скидкой сотрудника, составившей двадцать процентов, я приобрела коробку крекеров «Соевый соус госпожи Фудзико», которые по-прежнему распродавали сразу же, как только завозили в магазины. Из этой коробки я взяла три пакета, а также три пакета крекеров-ассорти, предусмотрительно приложенных компанией бесплатно, и не без трепета направилась к дому госпожи Кохаси.

– Я как раз их везде искала! – воскликнула она, едва увидев крекеры.

Казалось, после избытка пирожных она рада возможности полакомиться для разнообразия чем-нибудь несладким. После того как мы заменили ее плакат, госпожа Кохаси воспряла духом. Она предложила поделиться со мной своей «Госпожой Фудзико», расхваливая их изумительный вкус, потом снова принесла мне чашку мате. Я отметила, что именно эти свойства помогли ей заманить столько народу на встречи «Одиночества больше нет!». Вкус крекеров из пакета «Госпожи Фудзико» оказался в точности таким, каким помнился мне. У меня мелькнула мысль, что если настоящая госпожа Фудзико уже перестала являться на работу, значит, мне было незачем увольняться, но я встряхнула головой, словно желая отогнать ее.

– Я развелась, – начала объяснять мне госпожа Кохаси, – потому что мой муж начал встречаться с женщиной моложе меня. Это случилось уже во второй раз. Сначала я пыталась не принимать это всерьез, – ну, знаете, мало ли. А потом однажды, пока я ходила пешком по городу – видите ли, раньше я работала страховым агентом, поэтому много ходила, продавая страховки, – меня вдруг осенило, что муж до конца жизни намерен держать меня за дуру. Год – это еще куда ни шло, и десять лет я тоже могла выдержать, но терпеть такое до конца своих дней не желала. Вот мы и расстались.

Слушая ее и кивая, я случайно бросила взгляд в окно и заметила, что госпожа Тогава стоит у своей двери, не сводя глаз с меня и госпожи Кохаси. Выражение ее лица слегка напугало меня – подбородок отвис, глаза погасли.

– Заходите, госпожа Тогава! – позвала ее госпожа Кохаси и помахала рукой. – Я тут как раз жаловалась на своего бывшего!

Но госпожа Тогава скрылась в доме.

– У нее, наверное, дела, – предположила я.

– Интересно: вот такое с ней творится всякий раз, когда я разговариваю с кем-нибудь другим, – сообщила госпожа Кохаси. Она откусила последний крекер из первого пакета «Госпожи Фудзико», глотнула мате и улыбнулась: – Ах, как же вкусно!

– Я понимаю, ситуация с госпожой Тогава может оказаться щекотливой, но как думаете, вы могли бы поговорить с остальными четырьмя женщинами, которых приводили на встречи, и попросить тоже поменять плакаты? За каждого человека, которого вам удастся убедить, мы дадим вам три пакета «Госпожи Фудзико».

– Ладно.

– Если получится, было бы замечательно, если бы вы попросили их больше не ходить на те самые встречи.

– Ладно, я попробую.

Госпожа Кохаси крайне небрежным тоном согласилась на мои просьбы и выпроводила меня.

В тот день я дошла аж до «Участка 6». Самой мне еще никого не удалось уговорить заменить плакаты «Одиночества больше нет!» плакатами господина Монага, но с такой задачей, как замена его прежних плакатов новыми, я справлялась успешно. В последнее время я, возвращаясь в офис к концу рабочего дня, часто встречала людей из домов, где побывала, и останавливалась поболтать, вдобавок у меня вошло в привычку перед возвращением домой заходить поужинать нюмэном в «Фурара». Всякий раз, когда хозяйка желала мне удачи, я уходила от нее, полная готовности продолжать в том же духе.

Три дня спустя я узнала от госпожи Кохаси, что четыре женщины – госпожа Касима, госпожа Мураки, госпожа Асакура и госпожа Сирота – решили заменить свои плакаты «Одиночества больше нет!» плакатами господина Монага. Позавчера госпожа Кохаси побывала в «Стране спа» вместе с госпожой Касима и госпожой Мураки, там и сумела убедить их; вчера разговорилась с госпожой Асакура, стоя в очереди за мороженым на «Ярмарке Хоккайдо» в универмаге; ранее в тот же день образумила госпожу Сирота, пока они ели бэнто с кацу в клининговой компании, где обе работали неполный день. В то утро я дошла до «Участка 7», затем вернулась, чтобы побывать в тех домах «Участка 6», где мне не открыли накануне. Стоя на улице и читая сообщение от госпожи Кохаси, я издала негромкий одобрительный возглас. Признаться честно, я ликовала. Дело принимало интересный оборот. Мои предсказания оправдались: раз мы сумели привлечь на свою сторону госпожу Кохаси, остальные тоже подтянутся.

Не раздумывая, я позвонила господину Монага в офис. Раньше я никогда так не делала, и господин Монага встревоженным голосом спросил:

– Вы в порядке? Вам нездоровится?

Но когда я передала ему известия от госпожи Кохаси, его тон из обеспокоенного стал взволнованным:

– Отлично!

– У нас получилось! – подхватила я и вскинула вверх сжатый кулак, не думая о том, что стою посреди улицы в жилом районе.