Рабиндранат Тагор

Роман завоевал популярность не только среди молодежи. Зрелые и разборчивые критики тоже приняли его Доброжелательно. "Последняя поэма", — утверждал профессор С. К. Банерджи, — роман, написанный с большим поэтическим напряжением и на более поэтическую тему, чем, может быть, любой другой роман в истории мировой литературы". Доктор Шукумар Шен говорит о нем как о "любовной истории, написанной так, чтобы покончить со всеми любовными историями", а Бхабани Бхаттачарья, сам автор многих романов, заявлял: "Красота чувств в нем не поддается описанию, как и красота его языка. Каждый отрывок из него — это уникальная, потрясающая поэма в прозе, — и просто поразительно, что такое свидетельство молодости духа могло выйти из-под пера писателя, живущего восьмой десяток лет. Тагору удалось внутренне переродиться заново, так что творческий гений его сочетает богатое изобилие юного духа и глубину миропонимания подлинного ясновидца". Сюжет романа очень прост. Герой представляет собой образец ультрасовременного бенгальского интеллектуала, оксфордское образование которого развило в нем комплекс превосходства, создало манию оригинальности. Однако его агрессивному самодовольству нанесен сильный удар: он случайно встречает, а затем влюбляется в совершенно отличный от него продукт современного образования — умную девушку, способную на глубокие чувства. Ниспровергатель идолов становится пылким обожателем, но девушка понимает, что он влюблен не в нее, а в идеализированный ее образ, которому она никогда не сможет соответствовать. Чувствуя приближа-ющуся трагедию, она освобождает его от клятвы верности. Последнее стихотворение, которым она прощается со своим возлюбленным, — свидетельство глубины чувств, на которую она способна.

Я все тебе дала! Из смертной глины
Сам изваяй богиню для себя
И в храме сердца поклоняйся ей.
Не оскверню твой храм, рукой не двину,
Слезинки я не уроню, скорбя,
Не заглушу напев священной вины
Печалью безысходною моей.
Все к лучшему, и ты разлуку нашу
Не смей оплакивать со мною, — обещай!
Я вновь могу наполнить жизни чашу.
Мой друг, прощай![102]

На склоне лет поэт вновь переживал в воображении свою романтическую юность. Его молодые современники, очарованные последним романом, умоляли его издать антологию своих любовных стихов и поместить в нее новые сочинения. Этого предложения оказалось достаточно, чтобы тлеющие угли вновь вспыхнули. Как он сам замечал с иронией, он уподобился автомобильному двигателю, который заводится с пол-оборота. Поэтому вместо составления антологии он написал целую книгу совершенно новых стихов, в основном о любви, — "Мохуа", по названию пахучего индийского цветка, из которого делают местное хмельное вино. Поэт всю свою жизнь был влюблен в любовь, в любовь обезличенную. В одном из ранних стихотворений он писал:

Она спросит: "Останутся ли жить твои песни?" И я отвечу: "Этого я не знаю, но знаю я, что часто в песне я обретал бессмертие".

Во время сезона дождей 1928 года Тагор ввел два новых сезонных праздника: Врикша-Ропана (Посадка деревьев) и Хала-Каршана (Вспашка) соответственно в Шантиникетоне и в Шриникетоне. Эти живописные праздники с их незатейливыми церемониями, сопровождавшимися музыкой, танцами и ведическими песнопениями, взывавшими к жизненным силам природы и символизирующими ее непреходящую молодость, отмечаются до сих пор и привлекают многочисленных зрителей из окрестных деревень и из Калькутты. Тагор был влюблен в лес, постоянно сетовал на безжалостное уничтожение лесов в сельской местности и хотел ввести в практику особый ритуал посадки деревьев. Это ему удалось. Ныне не только в Шантиникетоне, который когда-то был клочком выжженной земли, а теперь стал миниатюрным городом-садом, — по всей Индии посадка деревьев, введенная Тагором, превратилась в народный праздник, в ее организации принимают участие центральное правительство я правительства штатов.