Пытаясь проснуться

– Поручик Градов, не могли бы вы говорить коротко? Ваше участие в этой операции, если оно было, ограничивалось только конным десантом?

– Так точно, господин Великий Магистр! Я был в конвое генерала Скобелева. Мы высаживались на берег в районе Еникале, это ныне село Яныздере, бывшее Еникале. Высадка была достаточно сложная, из-за волнения на море. Но тем не менее, сударь, мы захватили плацдарм и отбили несколько турецких селений.

– Против кого же вы воевали, если не секрет?

– Позвольте, господин Великий Магистр, я все-таки начну с предыстории. Дело в том, что генерал Скобелев, как вы знаете, был чудак, весьма чудаковатый генерал. Он любил высаживаться не на берег, а, видите ли, летал на аэроплане над морем. И вот, в одну из этих высадок, как раз во время тумана, он умудрился напороться на неприятеля. В темноте десантники завязали перочинные бои, стрельба то затихала, то разгоралась снова. Но, наконец, солдаты нащупали друг друга лезвиями штыков, и рукопашная схватка завязалась уже между ними, причем офицеры, размахивая нагайками, никого уже не слушали. В этой схватке был убит генерал Скобелев. Пуля перебила ему позвоночник. Солдаты, растерявшись, обезглавили его тело и тут же, в панике, подожгли бочку с порохом. Так он и сгорел, не успев даже испугаться. А вы говорите – против кого мы воевали!

Великий Магистр смешливо похлопал в ладоши.

– Я вижу, вы поняли мою шутку, – сказал он серьезно, – но я все-таки не понимаю, при чем здесь это.

– Вы правы, господин Великий Магистр, – ответил поручик, – я и сам не понимаю. Но на войне, как вы знаете, часто приходится совершать ошибки. И одна из самых тяжких – это ошибка, связанная с промахом по врагу. В этом случае промахнувшийся солдат либо становится предателем, либо вообще уничтожается. Вы, наверное, не раз наблюдали, господин Великий Магистр, как ведут себя солдаты во время расстрела своих офицеров. Они умоляют не стрелять, они цепляются за жизнь, как утопающие за соломинку.

– Это психология дикаря, – сказал Великий Магистр.

– Так что же, по-вашему, должно быть с ними?

– Я думаю, их следует расстрелять, – ответил Великий Магистр.

– Вы, господин Великий Магистр, наверное, очень мудрый и всезнающий старик? – спросил поручик.

– Я не старик, я совсем еще молод, – ответил главнокомандующий силами зла.

– Тогда, наверное, вы знаете, что должно быть с теми, кто совершает ошибку?

– С теми, кто совершает ошибку, бывает только один разговор – разговор пули.

– Но что это за ошибка, которую необходимо устранить?

– Это ошибка, которая приводит к смерти.

– К смерти тех, кто оказался жертвой этой ошибки?

– Да, к смерти. К смерти тех, кто стал случайной жертвой обстоятельств, неподвластных вашему влиянию, тех, кто был обречен с самого начала.

– И это делается с помощью пули?

– Да, с помощью пули. Но я бы не стал этого делать. Я бы предпочел иной способ.

– Какой же?

– Я бы предпочел, чтобы эти люди сами наложили на себя руки.

– А если они откажутся?

– Они не посмеют отказаться. Когда они поймут, что я их пощадил, они сами прибегут ко мне умолять о смерти.

– Вы думаете, они захотят умереть?

– Это – единственный способ избежать всеобщих упреков. Когда один человек убивает другого, само преступление словно бы уходит в тень – словно бы тьма уходит с лица земли, чтобы растворить в себе кровь и грязь этого убийства.

– А если они не захотят умирать?

– В этом случае я стану их палачом. И это будет их самая великая победа – победа над самим собой, над своим сознанием, которое они поработили.

– Тогда я восхищаюсь вашим благородством, ваше превосходительство! – Поручик низко поклонился. – Вы бросаете им вызов, и вы победите.

– Я никогда не бросаю вызовов. Я всегда предлагаю капитуляцию. И они сами прибегают ко мне, умоляя об этом.

– Вы – святой! – воскликнул восхищенный поручик.

– Не знаю, святой ли я, но человек я, безусловно, хороший.

Тася Аркадьевна потеряла нить разговора. Ей нужно было дальше по делам, командировка не могла ждать, но поручик так трогательно и так хорошо рассказывал про свою страну, про ее великие стройки, про ее героическую историю, что она не устояла: с удовольствием приняла из его рук бокал, залпом выпила вино. Подумав, она снова наполнила бокал и протянула поручику.

– За нашу великую страну! – сказала она.

– За великую страну! – повторил поручик, принимая бокал.

– Да, за великую страну! – поддержал Великий Магистр.

Они выпили.

Поезд остановился. Тася Аркадьевна сходила за вещами, поручик предложил Магистру партию в шахматы, и они вышли в коридор.

Там было людно. Кто-то разговаривал, кто-то храпел. Поручик снял со стены карту России с отмеченными на ней местами расположения боевых частей белой эмиграции, расчертил ее под шахматную доску, и они стали играть.