Пытаясь проснуться

Запись его допроса была вложена в дело. Капитан Наговенко с майором внимательно прослушали ее. Затем они вернулись к себе в кабинет и принялись за детальное изучение.

Они просмотрели ее дважды. И снова переслушали ее еще раз – на этот раз на досуге, в парке, вечером, когда не так бросались в глаза блики света и чернели деревья.

Они пытались истолковать те странные, немногочисленные слова, которые сумели записать.

То, что они услышали, было, с одной стороны, странно, а с другой – заставляло думать о некоторых весьма тревожных вещах.

Прежде всего, было зафиксировано слово «АУМ». Это было сказано несколько раз – единожды в начале, дважды в середине и дважды в конце записи. Затем было зафиксировано слово «УРУ». Несколько раз – единожды в начале, дважды в середине и дважды в конце записи. Слово «УРУ» было произнесено восемь раз. И, наконец, в самом конце, когда преступник угрожал взорвать себя, было зафиксировано слово «ХАРА».

Оно было произнесено пять раз – единожды в начале, дважды в середине и дважды в конце записи.

ХАРА – это Солнце. Убийца включил Солнце. Он знал, что делает. Солнце взяло на себя роль «красного террора». Он собирался утопить страну в крови. Но он не учел, что вместе с Солнцем в жерло этой «красной дыры» втянется и он сам.

Остальные слова, зафиксированные как в начале, так и в конце «Дела Солнца», казались туманными или вовсе бессвязными. Из чего можно было сделать только один вывод: человек, который вел «Дело Солнца», обладал необычайными психическими способностями.

Это был настоящий сверхчеловек. Капитан Наговенко с майором не знали, кто он – ученый, революционер, военный или мистик. Они видели перед собой лишь одержимого преступника. Сверхчеловека, который сошел в мир людей, чтобы стать их палачом. Вскоре они выяснили, что он – врач-психиатр, ученик знаменитого ученого Ивана Павлова. Работал в лаборатории, которая называлась «биохимическая кухня». В этой лаборатории он синтезировал различные галлюциногены. В том числе и так называемый белок забвения.

Белок забвения – сложный полипептид, состоящий из более чем двухсот аминокислот. В том числе там имеется одна аминокислота, обладающая свойствами рицинина.

Формулу назвали «белком забвения». Когда-то этот белок был выделен из мозга смертельно больного человека. Это был единственный случай, когда психоактивный агент был выделен из мозга живого существа.

Прежде подобные вещества не удавалось обнаружить ни в одном человеческом организме. Это стало подлинным прорывом в исследованиях психоделических препаратов.

В 2018 году был сделан решающий шаг – «белок забвения» синтезировали искусственным образом. Это произошло в лаборатории «биохимической кухни» при участии сотрудников Анастаса Тимофеича и Яны Яныри. Впрочем, до конца эта работа так и не была доведена. Некоторые сотрудники считали, что «белок забвения» следует рассматривать скорее как пептид, а не как белок. Другие же утверждали, что это – полипептид с четко выраженными свойствами пептида. Впрочем, все равно это был еще один прорыв в области психоделических препаратов.

– Все-таки расскажите, что вы делали в библиотеке, – нахмурился капитан. – Мы знаем про вашу связь с химлабораторией и «белком забвения». Кто заставил вас распылять его на книги и зачем?

– Не белок, а противоядие. Я хотел сделать людям хорошо, – сказал задержанный. – Я ведь хороший парень. Я хотел, чтобы люди никогда не забывали вкус счастья. И не только.

– Что за чушь, – нахмурился капитан.

– Я считал и продолжаю считать, что люди должны помнить не только хорошие, но и плохие поступки. Чтобы испытывать стыд. Чтобы эволюция сделала их менее счастливыми, более жестокими и тупыми. Чтобы они снова и снова хотели стать счастливыми.

– Это как наркотик? – спросил Наговенко.

– Типа того, – кивнул задержанный.

– Я не понимаю вас, – сказал капитан. – Если вам хочется, чтобы люди постоянно помнили о счастье, значит, вы сами несчастны и стремитесь сделать так, чтобы люди постоянно испытывали страдание. Разве не так?

– Я не стремлюсь сделать их счастливыми, – ответил парень. – Я лишь хотел, чтобы они не забывали о счастье. А что касается боли, то я хотел бы, чтобы люди вообще никогда не испытывали боли. Некоторые вещи лучше не знать, чтобы не испытывать неприятных ощущений. Я сам такой человек. Я сделал много плохого, и теперь, чтобы окончательно меня не забыть, люди должны делать мне плохое. Иначе они забудут обо мне.

– Не очень-то похоже на рай, – прищурился капитан.

– А я и не говорю, что это рай, – кивнул парень. – Это ад. Но для меня это – рай. Между адом и раем нет особой разницы. Поймите меня правильно: я не считаю, что люди, которые совершили много плохого, должны вечно испытывать последствия этого. Я считаю, что их следует просто забыть. Особенно обо мне.

– Но вы же сами говорили, что именно плохое делает людей счастливыми?