Пышечка

«В сущности, мне это тоже знакомо. Разве я люблю Льва так, что у меня голову кружит, дышать трудно? Нет. Я очень хорошо владею собой. Я люблю Льва, да… Но как-то спокойно, рассудочно, что ли…» – подумала Рита. И сказала вслух, словно с самой собой споря:

– Евдоким… А может, и не нужна она, эта страсть? Только мешать будет… Да и пройдет быстро, потом живи по инерции…

– А я не о страсти, – усмехнулся Евдоким. – Я о том, что есть еще одно чувство, похожее на страсть, но оно больше страсти. И не влюбленность это, и не привязанность тоже. Даже не знаю, какое слово подобрать. А, да что там изобретать, есть оно, нужное слово, только уже до дыр затерто, но суть-то его от этого не меняется. Я его уже тысячу раз произносил и этим вечером тоже сколько мусолил. А вот что это на самом деле – не испытывал. Ну, по крайней мере раньше… До того, как встретил тебя.

Евдоким сжал Ритину руку в ладонях, пристально глядя ей в глаза. «Что это за слово? – испуганно подумала она. – Любовь? Он действительно мне в любви признается! О нет…»

– Я со Львом помирилась, – решительно произнесла Рита, убирая свою руку назад. – Этим утром. Мы с ним договорились, что наша свадьба все-таки состоится.

Евдоким едва заметно вздрогнул. Его лицо не изменилось, но взгляд замер.

– Ты мне как друг. У нас много общего. И это редко случается, когда находишь родственную душу, – торопливо продолжила Рита. – Но мы не должны с тобой больше встречаться. И не звони мне, пожалуйста. Потому что… это лишнее. Это очень мешает и сбивает с толку… Прости, прости. Я пойду. Нет-нет, пожалуйста, не провожай, я сама дойду. Пока.

Не глядя на Евдокима, Рита вылезла из-за стола и, опустив голову, стремительно направилась к выходу. И все так же, не оглядываясь, почти побежала к своему дому в прозрачных, невесомых сумерках, пахнущих травой и землей.

Рите хотелось плакать. И ее не покидало ощущение, что она все делает неправильно.

* * *

Элла проснулась от какого-то звука, донесшегося извне, будто издалека. Раздался глухой, короткий щелчок, удар. Услышав этот звук, она вздрогнула и села на постели, пытаясь сообразить, что произошло, где она и какой сегодня день.

С тех самых пор, как Элла жила в статусе домохозяйки, ощущение времени у нее немного сбилось. Она потерялась среди вереницы недель, ориентируясь лишь по рабочему графику мужа. Если у Евдокима был выходной, значит, и у нее тоже… Тогда они вместе отправлялись куда-нибудь: в кино, ресторан, магазин или на прогулку.

Последние несколько дней муж дома почти не появлялся… А если и появлялся, то супруги практически не общались и уж тем более никуда не ходили вместе. Теперь Элла окончательно потерялась во времени.

Взяла с прикроватной тумбочки свой мобильный и включила экран. Второе июня, пятница. Второе июня… Значит, лето уже наступило, а Элла этого даже не заметила. Семь тридцать утра. Семь тридцать? Теперь все понятно – только что хлопнула входная дверь, и этот звук разбудил ее. Евдоким в это время выезжал из дома, надеясь попасть в Москву к началу рабочего дня.

«Даже не попрощался… Ни поцелуя, ни доброго слова… Может, я давно умерла? – Элла почувствовала, как глаза защипало от слез. – Обращается хуже, чем с собакой. Хотя о чем это я, собак теперь ценят больше!» И тут Элла окончательно пришла в себя. Она вспомнила о Маргарите. О том, что теперь, похоже, у нее есть соперница. Хотя, конечно, трудно представить, чтобы Евдоким мог увлечься такой толстухой, но кто знает… Существуют же извращенцы, и их полно. Поэтому исключать ничего нельзя.

«Надо во всем разобраться», – с холодной яростью подумала Элла, и у нее сразу прибавилось сил. Она сдернула с себя одеяло и вскочила с кровати.

Приняв душ, Элла вышла на кухню уже совсем бодрой, чувствуя, как нетерпеливо подрагивают крылья носа.

Кофе почти закончился – на дне пакета оставалось лишь на полчашки… И маленький кусочек сыра на полке в холодильнике. Евдоким все сожрал. Даже о жене не подумал – а ей чем завтракать?

Элла заварила чай, хоть и не любила его, доела сыр. Обида, словно снежный ком, копилась внутри ее, где-то в районе солнечного сплетения, и разрасталась в геометрической прогрессии, даже мешала нормально дышать.

«А что, если мне отправиться в «Эдем» сегодня? Посмотреть в глаза этой мрази… Да, да, точно! Пусть люди знают, рядом с каким чудовищем работают!»

Но такой поступок требовал определенной продуманности облика. Элла перебрала гардероб и остановила свой выбор на светло-голубом костюме – узкая юбка-карандаш до колен и коротенький пиджак без воротника, с белым простым кантом вдоль ворота. Под пиджак хорошо бы надеть белую блузу. На ноги – лодочки телесного цвета. А маленькая сумочка сливочного оттенка идеально дополнит образ… И макияж надо бы сделать соответствующий – легкий, в летних тонах. И волосы уложить как-нибудь пусть и небрежно на первый взгляд, но стильно…

Зачуханную, унылую Золушку, одетую кое-как, не жаль, ибо сама виновата, что у нее муж загулял. Не следила за собой, вот и получила результат. Выходить в образе роковой красотки тоже не стоит – люди никогда таким не сочувствуют.