Пыль Снов

Последовала долгая пауза. Риад был доволен, ибо получил много пищи для раздумий. “Имассы? Думаю, защищающиеся. Да. Разумеется, всегда случаются исключения, но так и должно быть. В-общем… да, они обороняются. Подумай о судьбе Онрека, его любви к Кайлаве и последовавших из любви преступлениях. Он отверг конформизм и был наказан”.

Представить культуру с преобладанием нападающих оказалось труднее. Летерийцы? Он вспомнил отца, Удинааса. Тот был склонен защищаться. Однако умел и атаковать - при помощи насмешек. Хотя никогда не скрывал своей ранимости. - Есть ли третий путь жизни, Сильхас?

Воитель улыбнулся: - За свою долгую жизнь, Риад, я повидал множество возможных конфигураций характеров и привычек, я видел, как кто-то меняется - если жизненный опыт оказывается слишком болезненным или если он обнаруживает в себе врожденную слабость и решительно отвергает ее. Но слабости разного рода бывают у всех, и зачастую оказываются фатальными. Будь уверен, мы сложные существа. Думаю, ключ лежит в верности своей эстетике и нежелании позволять другим силам становиться арбитрами твоих вкусов. Учись изобретать стратегии, позволяющие смущать и нападающих, и обороняющихся. Используй агрессию только ради самозащиты, такого вида самозащиты, что покажет всем непробиваемость твоих доспехов, уверенность в себе, святость личности. Атакуй, когда требуется, но без дерзости. Защищай свои ценности, но не разжигай в себе пламени гнева. Против нападающих лучшая защита - холодное железо. Против обороняющихся… лучше всего бывает вложить меч в ножны и отказаться от этих игр. Презирай тех, что заслуживают презрения, но не позволяй страсти становиться оружием - лишь доспехами. Наконец, будь готов обезоруживать улыбкой и ранить словом.

- Пассивность.

- Некоторым образом. Скорее ты должен избегать возможных столкновений. Говори всем видом: “Ступайте осторожнее. Вы мне не повредите, а вот я при нужде готов ранить вас”. В некоторых вещах ты не должен уступать никогда, но только ты сам можешь решить, в каких именно и до каких пределов. Не поддавайся давлению, но учитывай разумные доводы оппонентов. Всегда взвешивай и оценивай, определяя ценность и значимость. Но если ты ощутил, что черта перейдена и под атакой оказалось твое самоуважение - препоясывайся и держись твердо.

Риад потер обросшие пушком щеки. - Мог бы такое сказать мне отец, останься я дома?

- В какой-то степени да. Удинаас наделен великой силой…

- Но…

- Сила его велика, Риад. Он достаточно силен, чтобы стоять открыто, показывая слабые стороны. Он достаточно смел, чтобы подпускать тебя. Если ты ранишь его, он отступит, как и должно - но эта тропка к его душе окажется навеки закрытой. Но начинает он, предлагая дар близости. Ответ другого определит будущее отношений.

- Как насчет доверия?

Взор красных глаз пробежал по лицу юноши. - Я долго водил их по безопасным местам, - сказал Сильхас тихо. - Избегал летерийских магов и солдат. Хотя в этом не было необходимости.

- Отец это знал.

- Думаю, и Фир Сенгар тоже.

- Значит, они тебе не доверяли.

- Напротив. Они доверялись мне, чтобы я сохранял решимость.

Теперь уже Риаду захотелось отвести взгляд. - Она действительно должна была умереть?

- Она и не была по-настоящему живой, Риад. Ее послали как потенциал. Я постарался его реализовать. Все ли семена полны надежд? Можно так думать. Однако истинная надежда принадлежит создателю семени и тому, кто его сажает.

- Но на вид она была девочкой.

- Азат использовал что мог.

- Так она еще жива?

- Сильхас Руин пожал плечами: - Возможно, живее чем прежде. Она жива, но молода. Очень уязвима.

- Так что сейчас, - сказал Риад, - отцу остается уповать на выживание Азата и надеяться на твою решимость. Наверное, “надежда” - неподходящее слово. Скорее это доверие.

- Если так, ты сам ответил на свой вопрос.

- А как насчет МОЕЙ решимости? Ты доверишься ей, Сильхас Руин?

- Они приближаются, - сказал Тисте Анди, встав с камня. И помедлил. - Будь осторожен, Риад - она необыкновенна и я не могу предсказать итог переговоров.

- Что она захочет сделать со мной? - спросил юноша, тоже вставая.

- Скоро узнаем.

***

Лошадь ступила в особенно колючий куст кактуса. Ливень слез, тихо ругаясь, и принялся выдирать колючки из бабки.

Олар Этиль следила, стоя рядом.

Оказалось, чтобы сбежать от жуткой ведьмы, недостаточно было просто ускакать прочь. Она снова и снова возникала из пыльных воронок, причем первым являлся вечно оскаленный череп - ей даже не приходилось зловредно ухмыляться.

Преследуя повозку, он миновал еще две драконьи башни, такие же безжизненные и разрушенные, как и первая. Теперь вот они приближаются к еще одной. Из прорех в камне вывалились части загадочных машин, рассыпавшись на сотни шагов во все стороны. Среди этого мусора видны продавленные панцири и сломанные мечи, а также рваные куски кожи и чешуя. Над башней, словно дым, повисло облако насилия.

Ливень вытащил последний шип, взялся за поводья и потянул лошадь вперед. - Эти треклятые штуки отравлены? - спросил он.