Путевой блокнот

– Я… Да… Нет, я помню. Конечно же помню! – торопливо ответил я. – Но надо ли?

– Твое мнение никто не спрашивал! – раздраженно мявкнула красная голова, и улыбка тотчас же превратилась в оскал. – Говори, что должен!

– Я – сплю, – блаженно улыбаясь, пробормотал я, поскольку отчетливо осознавал всю нереальность происходящего. – Это просто страшный сон. Сейчас я выйду из туалета и проснусь. И ничего этого не будет. Сейчас…

Когда я потянул ладонь к дверной ручке – красная морда недовольно зашипела, и багровые когти мгновенно полоснули по моей руке. А я взвыл от боли: руку словно огнем опалило, а на тыльной стороне ладони проявились полосы, словно от ожогов!

– А если по горлу? – озвучила мои же собственные мысли кошачья голова. – А если по глазам? А если прямо в мозг?! Немедленно говори слова! Иначе ты умрешь, здесь и сейчас! Считаю до трех! Раз! Два!

– Тайна Мирабеллы! – торопливо воскликнул я, вжимаясь спиной в холодную кафельную стену. – Доволен?!

– Вполне, – удовлетворенно муркнула красная морда, и ее свет начал стремительно затухать. – До встречи, дружок.

С этими словами красное свечение окончательно погасло, и тьма окружила меня. В этот момент я понял, что не могу даже пошевелиться. Внутреннее время замерло, и я с содроганием понял, что куда-то проваливаюсь и лечу. Что, опять?.. Нет! Только не это!!!

Глава 4 Белая цитадель

На какое-то мгновение передо мной, словно фотоснимок, запечатлелась жутковатая сюрреалистическая картина: черное беззвездное небо, черная пустыня, освещаемая грязно-желтой луной, а в центре этой пустыни – высокая шпилеобразная черная башня, отливающая металлическим блеском. Но чернота исчезла мгновенно, едва я открыл глаза. Со мною все было в порядке – ощущались лишь легкая тошнота, головокружение и странное ощущение подушки, надетой на голову. Видимо, разум в спешном порядке обустраивался в новом теле.

Означенное тело сидело в удобном мягком кресле посреди небольшого помещения, слабо освещавшегося через цветные оконные витражи. Подозрительно знакомые творческие руки воровского сложения нервно дробили ногтями по резным подлокотникам. Не сразу мне удалось справиться с руками – после чего я снял с головы «подушку», на деле оказавшуюся уже знакомой каской-ушанкой.

Такую уж точно еще поискать. А это значит, я оказался все в том же теле, в котором находился ранее во время пребывания в заброшенном ракетном бункере на планете Розенда. Только место, где я нахожусь теперь, – явно не бункер. И, скорее всего, не Розенда. Пожалуй, надо внимательно осмотреться вокруг.

Помещение представляло собой вытянутый «пенал», размещенный под скатной крышей – на это указывали многочисленные поперечные балки. Отделка комнаты была исполнена в стиле барокко и изобиловала изящными декоративными элементами. На потолке промеж балок и стропил размещались декоративные панели с природными пейзажами, а пол украшала наборная плиточная мозаика. Вдоль длинной стены стояли какие-то шкафы, стеллажи, столики, тумбочки и гарнитурные кресла – вся мебель была тщательно укрыта тканевыми чехлами.

Одна из коротких сторон «пенала» представляла собою стрельчатую оконную арку и была полностью остеклена разноцветным витражным стеклом. На другой стороне стена аналогичных размеров была почти полностью закрыта каким-то рельефным металлическим листом, тускло поблескивавшим в разноцветных солнечных бликах. В целом комната напоминала некий гибрид салона эпохи Возрождения и театральной гримерки.

Все это было весьма интересно. Однако меня в первую очередь заинтриговал предмет, находившийся буквально в паре шагов от меня. Судя по внешним очертаниям, там стояло ростовое зеркало, завешенное плотной серой тканью. А рядом с зеркалом, на ажурном резном столике обнаружился предмет, принципиально выбивающийся из общего интерьера – уже знакомая мне динамо-лампа.

Подойдя к зеркалу, я стянул с него полотно и зашелся в чихании от клубов поднявшейся пыли. Вообще, пыль в комнате имелась в невообразимом объеме и покрывала всю обстановку сплошным серым одеялом – ощущение складывалось такое, что нога человека не ступала сюда уже несколько десятков лет.

Света газовой лампы оказалось достаточно, чтобы внимательно рассмотреть мое отражение. В бункере-то зеркал не было, и мне не довелось разглядеть лицо персоны, в тело которой волею судеб забросило мой блуждающий разум.

А вот теперь, при ярком свете, я еще раз усомнился в здравости своего рассудка: из зеркала на меня глядел покойный Игорь Владимирович Тальков собственной персоной! Рок-звезда восьмидесятых выглядел точь-в-точь как на старом рекламном плакате, только длинные вьющиеся волосы были забраны по-деревенски, под ленточку, да борода стрижена необычно – клином, как у типичных мультяшных злодеев.

М-да-а… Я гляжу себе в глаза – здравствуй, тетушка Шиза! Это – финиш. Это – полный писец… Даже в самой расчудесной реальности не может случиться так, что мой разум, переносясь хрен знает куда, очутился в теле, как две капли воды похожем на того человека, в честь которого меня назвали!