Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

— Эй-й — любо-о-о!.. — последней отчаянной струной лопнул в наступившей тишине голос Кристины, и она почти упала рядом с Севером, который обнял её и, притянув к себе, постарался словно бы укрыть со всех сторон…

А мне вдруг вспомнился палаш, упавший поперёк тропы передо мною… Но уже в следующий миг я увидел, как Танюшка, чуть приподнявшись с места, ищет меня взглядом.

И я вышел из темноты — к ней.

Игорь Басаргин
Не строй у дороги себе избы:
Любовь из дома уйдёт.
И сам не минуешь горькой судьбы,
Шагая за поворот.

Идёшь ли ты сам, силком ли ведут —
Дороге разницы нет!
И тысячи ног сейчас же затрут
В пыли оставшийся след.

Дорога тебя научит беречь
Пожатье дружеских рук:
На каждую из подаренных встреч
Придётся сотня разлук.

Научит ценить лесного костра
Убогий ночной приют…
Она не бывает к людям добра,
Как в песнях про то поют.

Белёсая пыль покрыла висок,
Метель за спиной кружит.
А горизонт всё так же далёк,
Далёк и недостижим.

И сердце порой сжимает тоска
Под тихий голос певца…
Вот так и поймёшь, что жизнь коротка,
Но нет дороге конца.

Следы прошедших по ней вчера
Она окутала тьмой…
Она лишь тогда бывает добра,
Когда нас ведёт домой.

* * *

Скелеты лежали в одном и том же положении — как "указатель Флинта" из "Острова сокровищ", протянув вскинутые над головой руки в море. Их было не меньше десятка, но лёгкий ветерок доносил отвратительный запах гниения — с левого края лежало уже здорово разложившееся, но ещё целое тело. Неясно — чьё. Нам не очень хотелось подходить.

Тезис, Франсуа и я стояли чуть выше скального выступа, "украшенного" скелетами, и разглядывали высящийся в полукилометре от берега остров.

Он напоминал крепость с башней, только всё это было естественным. Светло-жёлтое полукольцо пляжа, естественный вал, естественная скала-башня… Даже отсюда было видно, как на "валу" ходят люди, а на "башне" развевается знамя.

По проливу в сторону берега двигалась лодка. С неё нас не видели — мы вышли из-за поворота тропинки и двигались на фоне скалы. Остальные ребята наших отрядов вообще были за километр отсюда в удобной рощице.

— А что если попробовать взять языка? — предложил Тезис. — Сколько их в лодке?

— Вроде бы трое, — вгляделся Франсуа. — Справимся… Ты как, Олег?

Я молча поднял руку в знак согласия…

…Когда мы добрались до кустов, росших на границе пляжа, лодка уже подгребала вплотную. Это была если и самоделка, то очень умелая. Двое — они сидели спинами к нам, видны были только голые плечи, чёрные от загара и торчащие во все стороны вихры, у одного светло-русые, у другого тёмные — гребли. Третий — в коже — устроился на корме, положив на высоко поднятое колено арбалет. Неловко положив — случайно выстрелит, и кто-нибудь из его друзей словит болт в лоб…

Я тихо вздохнул. Мне было так себе — гадко, если честно. Трое, минус два — останется один, и того мы будем допрашивать, а потом — всё ясно… Вот б…ство, вечная проблема: "носители Зла" внешне и каждый по отдельности могут быть вполне нормальными людьми, даже симпатичными…

Просто ненавидеть "их". Куда труднее — конкретно "его".

В то же время я знал, что не замешкаюсь и не дрогну, убивая. И это тоже было мерзко.

Лодка вошла в полосу невысокого прибоя. Гребцы перестали работать вёслами и неловко вывалились через борта в воду.

— Так, — сказал Тезис.

Они двигались неловко, потому что на левой ноге, выше щиколотки, и у того и у другого сидела деревянная колодка, из-за которой приходилось подволакивать ногу и вообще — ступать как-то боком, еле-еле. Напрягаясь, мальчишки вытащили лодку на берег, и только тогда тот, с арбалетом, соскочил на песок, придерживая шпагу. Бросил закованным две больших сумки и махнул рукой по берегу, что-то сказав по-итальянски. Они побрели в разные стороны, а арбалетчик уселся на носу лодки и, отложив оружие, достал откуда-то со дна какую-то еду, начал со вкусом лопать. Нас разделяло метров десять — мало, но вполне достаточно, чтобы он успел схватить оружие и выстрелить. И слишком, пожалуй, много, чтобы я сумел точно попасть ножом…

Двое… рабов (мне понадобилось усилие, чтобы даже мысленно назвать мальчишек этим древним словом) занимались тем, что драли мидии с прибрежных камней, собирая их в кожаные мешки. Когда темноволосый свернул было за скалу, надсмотрщик, лениво подняв арбалет, выстрелил в ту сторону — стрела свистнула над плечом парнишки, и он съёжился, подавшись назад.