Путь проклятых

– Как знаешь, – Тарас пожал нефтянику руку. – Тогда бывай.

– И вам не хворать, морячки.

К утру буря утихла, команда простилась с Палычем, и «Грозный» снова двинулся в путь. И чем ближе казалась родина, тем сильнее на членов команды наваливалась усталость от всего пережитого.

Вскоре из дымки по правую руку показалась далекая линия берега. А еще через несколько часов выступила и знакомая монолитная глыба ангара рядом с Пионерским Убежищем.

Тарас приказал сбавить ход. Они доплыли.

– Йу-ху, мы дома, чувак! – обнялись находившиеся на палубе повара.

Док приближался. В окулярах бинокля уже была различима одинокая фигурка, стоявшая на площадке над воротами.

Их приветствовал Птах.

– Давай, Иван. Давай, родной, – находясь на мостике, пробормотал в усы Тарас. – Последние шажочки остались.

Не вышло. Балтика была намертво скована напиравшими друг на друга глыбами льда. Преодолев еще пару ярдов, лодка засела намертво, не дойдя до ворот родного ангара всего каких-то несколько метров.

– Они здесь! – перекрикивая порывы ветра и раскинув руки, словно обнимая воздух, закричал наверху юродивый.

Глава 3 Конец пути

Пока моряки гуськом спускались с палубы «Грозного» на припорошенный снегом лед, их вышли встречать небольшой толпой, местами обряженной в противогазы. По свежим замерам, фон в этом месте Пионерска был небольшой, так что мера была явно преувеличена, и на членах команды никакой специальной защиты, кроме респираторов на всякий случай, не было.

– Вернулись, – сначала недоверчиво сказал кто-то, словно не веря своим глазам. А потом со всех сторон стало доноситься все увереннее, сильнее: – Вернулись! Наши вернулись, ребята!

– Ура-а!

– Глянь-ка, а ветер-то переменился, – цыкнул зубом Треска, следя, как из толпы встречающих к ним направляются несколько членов Совета, в респираторах, с отличительными знаками на одежде – сложенными алыми лентами, заправленными в нагрудные петлицы комбинезонов.

– О чем это ты? – не сразу сообразил Паштет.

– Я эти рожи раньше с такими регалиями не видел. Старейшины поменялись, – проворчал кок. – Вангую, ждет нас тут немало сюрпризов, чувак. И почему-то уверен, что не очень приятных.

– Где капитан Лобачев? – вместо приветствия обратился Фома Боровиков к возвышавшемуся над ним на две головы Тарасу.

– Погиб, – коротко ответил тот.

– Что случилось? Где остальные? И кто эти люди, можно узнать? – атаковал вопросами старейшина, указывая на Мигеля, Ворошилова, Якова и сбившихся в кучу корейцев.

– Рассказ долгий потребуется, – ровным голосом осадил Тарас. – Не слишком-то гостеприимно нас встречают в родном доме. Может, сначала дадите войти, обогреться, а потом уж и разговоры разговаривать?

– Где дед? – требовательно спросила Лера, не найдя среди вышедшей вперед делегации Ерофеева.

– Долгая история, – хищно осклабился Боровиков. – До детального расследования вы находитесь под стражей Совета. Следуйте за нами.

За его спиной возникло несколько вооруженных человек из службы охраны.

– Вот тебе и раз, – усмехнулся в усы Лапшов. – Значит, так.

– Так, – злобно парировал Боровиков.

– Мы что же, теперь под стражей?

– Нет. Но нам предстоит детально во всем разобраться.

– Ну, ведите, раз у вас тут такие теперь порядки.

* * *

Убежище гудело, словно потревоженный улей, но многие из его обитателей не знали, как относиться к случившемуся. С одной стороны – вот она, лодка, – приплыла целехонькая, а это означало, что жизнь в бункере снова вернется в прежнее русло. Они спасены от голодной и холодной смерти!

С другой, как себя вести по отношению к прибывшей команде. Как к героям или преступникам?

Население Убежища снова разделилось на два лагеря. Одни говорили, что теперь все будет хорошо, другие скептически подмечали, что-де «Грозный» еще не в ангаре, а значит, ничего особенно хорошего пока не приключилось.

Вернувшимся морякам было позволено вернуться в ранее занимаемые помещения и к семьям – у кого такие имелись, а обрушившуюся словно снег на голову корейскую команду наскоро расквартировали в свободных подсобках технических помещений.

Лера не могла успокоиться. Где же дед? Почему не вышел с остальными? Не случилось ли чего? Продираясь по коридорам сквозь галдящую волнующуюся толпу, она тянула за собой Мигеля, стараясь не выпускать его руку из своей.

– Лерка! – откуда-то сбоку метнулось что-то маленькое и крепко обхватило ее за талию.

Юрик.

– Привет, братишка!

– Я знал, все время знал, что ты вернешься! – захлебываясь от восторга, тараторил мальчишка. – И маме говорил! Что вернетесь, и все будет как прежде.

– А у вас тут многое переменилось, как я посмотрю.

– Да, Старейшины сменились. Все из-за лодки. Многие были уверены, что вы уже не приедете.

– А мы вот они, – улыбнулась девушка. – Кстати, познакомься, это Мигель.

– Юрий, – отцепившись от девушки и представившись с забавной взрослостью, тот пожал протянутую священником руку. – Пудреницу сберегла?

– А то как же. Каждый день о тебе вспоминала.

– То-то и каждый. Ой, а это кто?

– Это Чучундра, она жила на «Грозном». В дороге познакомились.

– Смешная…

– Слушай, Юрик. А где деда?