Путь проклятых

Через некоторое время по бокам лодки мерно заколыхалась бурая жижа, пахнувшая сырым топливом. В некоторых местах из нее выпрыгивали небольшие продолговатые сгустки, словно маленькие дельфины следовали курсом судна. Солярик приветствовал гостей.

От прикрепленной тросами к основанию платформы туши тюленя остались только припорошенные снегом кости и половина хвоста. Да, подумал Тарас, давно, видно, Палыч не посылал своего странного питомца за новой добычей.

Наверху уже маячила высокая долговязая фигура Палыча в неизменном камуфляжном ватнике и ушанке с красной звездой.

– О, хлопчики! Давненько вас не было видно! – вечерний холодный воздух прорезал усиленный матюгальником голос. – Ласкаво просимо на борт!

– И тебе не хворать, – так же в мегафон отвечал Тарас, пока на палубе суетились остальные, готовя лодки к спуску. Целиком окружившего «Грозного» жидкого мутанта уже никто не боялся, кроме Ворошилова, который с тревогой поглядывал по сторонам.

– Не ссы, – авторитетно успокоил его Треска. – Все свои.

– О чем это ты нам семафорил, а? – продолжал Тарас. – Что за опасность?

– Так поднимайтеся, я усе расскажу, – тараторил на сурже Палыч. – Буря вже скоро, как раз у меня и переждете.

Ветер действительно усилился, а на горизонте показалась хмурая лиловая туча, тяжело стелющаяся над землей.

Переправились быстро.

– Добро, – кивнул Тарас, ступая на вышку. – Мало, видать, нам приключений выпало. Опять задерживаться приходится.

– Ничего-ничего, – суетился Палыч, помогая швартовать первую лодку. – Тут последние недели сущий ад, а не погода. То лед прет, то пурга, будь она неладна. Солярик со всей этой петрушкой совсем с глузду съехав.

Словно в подтверждение его слов, бурая жижа негромко булькнула.

Когда все прибывшие расположились в комнате отдыха, Палыч на правах хозяина захлопотал о закуске.

– Угостить-то мне вас, гости дорогие, особенно нечем, вяленый тюлень только.

– Сойдет, – хмыкнул Треска, у которого урчало в животе. – К тому же у нас, как в том анекдоте про яблоки – все с собой. А ты его все эти месяцы так и харчишь?

– Рыбкой еще иногда перебиваюсь, ее тут порядочно имеется. Рацион небогатый, но, как говорится, за неимением лучшего… В общем, живем потихоньку. А может, у вас это, – обитатель буровой облизнул губы, – и насчет крепенького чего есть, а?

– Имеется, – кок кивнул Паштету, и тот передал Палычу флягу, которую снял с ремня.

– О-о-о, це дело, – оживился Палыч, отвинтил крышку и сделал смачный глоток.

Затем он блаженно зажмурился и причмокнул, прислушиваясь к разливавшемуся внутри теплу.

– Амброзия! – наконец заключил он. – Вот уж удружили. Сто лет не пил. Своя-то давно уже кончилась. Пытался гнать горилку из водорослей, только этот натурпродукт в горло не идет.

В дальнем углу помещения потрескивал небольшой самодельный камин, скособоченная труба которого выводила через стену наружу.

– Откуда дровишки-то берешь? – подивился устройству Ворошилов.

– Из леса, вестимо, – усмехнулся Палыч, присаживаясь на стул. – Птичьим пометом растапливаю да водорослями. Благо за столько лет с запахом уже освоился. Да и вытяжка ладная. Сам сробил. А я гляжу, у вас новые лица. Откуда будете, мужики?

– Они с полярной станции «Новолазаревская», – ответил за Мигеля и Ворошилова Тарас. – Из Антарктики.

– Доплыли, значит! – хлопнул ладонями по коленям нефтяник. – Ну и как там, на чужих берегах?

– Есть выжившие, – начал было Тарас, но погрустнел. вспомнив, что по их вине число душ на ледяном материке заметно сократилось.

– Были выжившие, – ввинтил Ворошилов, на что Треска презрительно цыкнул зубом.

– Приключилось чего? – продолжал любопытствовать Палыч. – Расскажите хоть, а то у меня новостей тут, сами понимаете, не густо. Где, чего да как.

– Да много чего приключилось.

Посасывая волокнистое мясо тюленины, Лера в очередной раз услышала пересказ их путешествия. И поймала себя на том, что чем ближе она находилась к родному дому, тем чаще ей начинало казаться, что все случившееся произошло не с ней. Слишком невероятным это казалось и больше походило на какую-то легенду.

– Да уж, досталась вам, мужики, та дивчина, – дослушав рассказ и помолчав, резюмировал Палыч, снова приложившись к фляге, которую не спешил возвращать Паштету. – Вирус, способный очистить мир от радиации. Ха! Вот это был бы номер.

– Мы сами надеялись, – вздохнул Тарас.

– А сколько нужно лет, чтобы радиация сама ушла? – спросила Лера.

– Сотни. Тысячи, – ответил Мигель. – На нашу жизнь точно не хватит.

– Тысячи, – повторила Лера, пытаясь осознать услышанное. Цифра показалась ей просто неправдоподобной.

– Например, Плутоний-239 имеет период полураспада двадцать четыре тысячи сто лет, – продолжил Мигель. – А гадости различной в мире сейчас столько – выбирай, не хочу.

– Ладно. Зато теперь нам известно, что мы не одни на планете, – здраво рассудил Палыч. – Хлопцев только ваших жалко. Эхма. Жаль, но ясно, что из этой всемирной задницы нам просто так выбраться не получится.

Встав со стула, он подошел к стене, где среди прочих приборов висел барометр.